Читать «Старая эльфийская сказка» онлайн - страница 5

Зачем? Не знаю.

Иногда она плакала надо мной, иногда расчесывала мои волосы и приводила в порядок мою разорванную одежду, иногда приносила в подоле рубашки яблоки и кормила меня.

Только однажды мы с ней говорили. Точнее, говорили-то мы часто, но лишь этот разговор я смог запомнить.

Она говорила, что нам надо уйти, уйти в лес, к своим! И я почему-то с ней соглашался, и был счастлив.

…В тот день к старухе было просто паломничество.

Во-первых, пришла моя мать. Нет, она не навещала меня. Она приносила старухе кое-какие вещи для меня (даже приговоренный к смерти, я не имел права оскорблять взоры людей своей наготой), чтобы мне было что носить, и оплату — она платила старухе её честные палаческие, чтобы та продолжала травить меня. Уморить голодом? Это было бы явное убийство. На это не согласилась бы даже всеми проклятая ведьма.

Значит, оставался один путь — продолжат вливать в меня свою отраву.

А во-вторых, пришел знахарь.

Он ненавидел старуху и не называл её иначе, чем «старая грязная ведьма». Но в его деле никак нельзя было обойтись без тех ядов, которые так мастерски умела варить старуха, и ему приходилось приходить к ней, и покупать её варево.

Его визиты всегда начинались одинаково. Он заходил в дом, поджав сурово губы и держа руки за спиной, словно боялся испачкать их, прикоснувшись к какой-нибудь скверне, и говорил всегда одно и то же:

— Я пришел по необходимости.

И каждый его визит оканчивался одинаково: раздразненный, оскорбленный старухой, её гадкими словечками, отпущенными в его адрес, он разражался такой бранью, что я только диву давался, почему это земля не разверзалась у него под ногами, и как это оттуда не выскакивали демоны, чтоб забрать его в преисподнюю за сквернословье, а старуху за грехи её.

И это раз не был исключением.

Я сидел у тайного лаза, и Гурка, снова стащившая из дому нехитрую еду, угощала меня хлебом и печеной на углях колбасой. Это давало мне некую надежду на то, что отрава старухи не так уж сильно на меня подействует, я наберусь сил и удеру от неё.

Выскочивший из дома знахарь нос к носу столкнулся с подошедшей к дверям старухиной хижины моей матерью, и от этой негаданной встречи разозлился еще пуще.

— И ты здесь! — проорал он, плюнув ей под ноги и завернув такое ругательство, что я лишь изумленно головой покрутил, а Гурка густо покраснела и поспешно юркнула в кусты. — Шлюха! Ведьма!

Мать ничего не ответила на его оскорбления.

Странно, но мне показалось, что её бледные губы на миг тронула какая-то злорадная улыбка, а её голова, украшенная венцом из совершенно белых кос, поднялась гордо, даже величественно.

— За что погубила парня?! — зло прошипел знахарь, ткнув в мою сторону пальцем. — В чем он виноват?! В твоем грехе?! Ведьма! Ведьма! Ты родилась, чтобы пить кровь!

Мать, равнодушно отвернувшись от поносящего её знахаря, молча выслушала все его крики и оскорбления, дождалась старуху (та выползла проводить дорогого гостя и забрать у матери принесенное ею тряпье), сунула в сморщенную старушечью ладонь медяки, и ушла, так и не проронив ни слова.