Читать «Странное происшествие в сезон дождей» онлайн - страница 275

— Может быть, стоит взломать дверь? — задала нелепый вопрос Дарлинг.

— Не стоит. Исмаэль позаботится о своей сестре. На него можно положиться.

— Но…

— Сегодня я уже видела его на кухне. Он варил овсянку. Вряд ли для себя.

— Вы говорили с ним?

— Разговоров он сейчас избегает. Это и понятно. Нужно дать ему время, чтобы хоть как-то справиться с ситуацией.

— Наверное, вы правы.

В отличие от Анн-Софи, Дарлинг не видела Исмаэля на кухне: просто потому, что старается не заходить туда, а если и заходит, то визит длится не больше нескольких минут, необходимых для того, чтобы утащить банку тоника или уже начинающий гнить банан. Воспоминаний о прозекторском столе ей хватит надолго, они уже сейчас преследуют ее, настойчиво лезут в голову и настигают в самых неподходящих местах. И всякий раз на этом столе хоть кто-то да оказывается. Чаще всего — Даша, чье тело сплошь состоит из височных проломов и черных, забитых глиной дыр. Зрелище, которое разыгрывается в воображении Дарлинг, явно не для слабонервных: на Даша нет живого места, как не было живого места на Джин, извлеченной из пыльного автомобиля на одиннадцатые сутки после смерти. Чуть лучше обстоят дела с Шоном: он всего лишь покрыт синяками. Но — в отличие от реальности, где синяк был расплывчатым и ничем не примечательным пятном на груди, — синяки, всплывающие в воображении, несут в себе массу смыслов. Они то и дело трансформируются в буквы и цифры, из которых легко сложить адрес, украденный вместе со стикером с передней панели холодильника:

COTONOU, RUE DU RENOUVEAU, 34.

Остался ли в доме хоть кто-то, кто побывал там, в таинственном Cotonou, на таинственной rue? Или собирался побывать и даже забронировал номер в ближайшей к rue гостинице, и это сочетание букв и цифр для него никакая не загадка?..

Время от времени прозекторский стол занимает третий из мертвецов: Амаку. Тот самый, который когда-то убивал бесшумно, но по прошествии лет потерял хватку и — так же бесшумно — был убит сам. Или умер от старости, или умер от отчаяния, потому что не смог защитить хозяйку, — к этой версии и склоняется Дарлинг, которой гораздо проще строить догадки относительно животных, чем относительно людей.

Иногда, когда Дарлинг чувствует, что ужасы, толпящиеся в голове, вот-вот раздавят ее, прозекторский стол проявляет милосердие и остается пустым. Но то, что приносит облегчение в первую минуту, во вторую — удручает, да и выглядит неестественно: по большому счету мертвецки-белый кафель не должен пустовать. Вот и приходится, напрягая истончившееся воображение, заполнять его первым, что подвернется под руку: африканскими божками, бутылками коньяка Chabasse и Camus Cuvee, сигарными коробками и даже саксофоном, когда-то принадлежавшим Кристиану, а теперь принадлежащим Исе. И даже свежеизданной книгой Тео, прочитать название которой никак не удается — она всегда лежит вниз лицом. Зато на задней странице обложки можно лицезреть самого Тео — в широкополой, вымокшей от пота шляпе и такими же мокрыми щеками и подбородком.