Читать «Аппассионата. Бетховен» онлайн - страница 264

— Господин доктор Мальфатти...

— Понятно. Вы надеетесь, что я ошибся. — Он пристально взглянул на Бройнинга и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику. — Вы же знаете, что господин ван Бетховен когда-то выгнал меня из своего дома, обозвав полным невеждой и шарлатаном?..

— Да, мне жена рассказывала.

— Поверьте мне, господин советник, я был бы счастлив, если бы его слова сегодня подтвердились.

Это произошло через несколько дней.

Как только Бройнинг услышал шуршание и шелест в спальне, он немедленно вошёл туда, держа в вытянутой руке картонную табличку, на которой крупными буквами было написано:

«А la bonne hcure, Людвиг. Оказывается, ты можешь спать как сурок! Ты проспал больше двух суток! Как ты себя чувствуешь?»

За это время его друг настолько изменился, что потрясённый Бройнинг чуть не выронил табличку. На нездоровом, желтовато-красного цвета лице появилось какое-то странное выражение. Казалось, Бетховен наконец-то нашёл ответ на давно мучивший его вопрос, но никак не решается смириться с ним. Глубоко запавшие чёрные глаза, словно паутиной, были оплетены тёмными тенями, а оспины на лбу превратились в маленькие бугорки. Рассыпавшиеся по подушке всклокоченные седые волосы напоминали каменную осыпь, а голос, вроде бы тихий и безжизненный, тем не менее поражал силой.

— Извини за беспокойство, Стефан, но у меня во рту всё пересохло.

— Ничего, у нас есть хорошее средство. — Бройнинг показал на несколько бутылок, стоявших на столике возле кровати. — Помнишь, ты в Майнце заказывал у Шотта вино. Первые бутылки только что доставлены специальной каретой.

— Слишком поздно.

— О чём ты? Почему поздно?

Тут больной увидел Мальфатти и Герхарда и захотел сделать им приятное:

— Потому, что за это время мои вкусовые пристрастия сильно изменились. Сейчас я хочу пунш со льдом.

— Принести тебе стакан из кондитерской, дядюшка Людвиг?

— Можно даже два, — милостиво разрешил Мальфатти.

Бройнинг удивлённо взглянул на него, но ничего не сказал и склонился над беспокойно заворочавшимся в постели Бетховеном.

— Я жду, когда же, наконец... наконец, зацокают копыта и подъедет экипаж, но его никто не увидит, кроме... кроме...

Он склонил голову набок и с изумлением почувствовал, что к нему снова вернулся слух и теперь он слышит до боли знакомые голоса.

Комнату вдруг как бы заволокло паром, сквозь который смутно наметились и потом стали всё более явственными очертания известных ему людей. Он вдруг услышал хруст засохшего пряника в зубах Элеоноры и увидел её милое личико. Она наморщила нос и, не переставая жевать, чуть жеманно сказала: «Симфонии я ставлю не слишком высоко, но буду очень рада, если ты однажды напишешь увертюру и особенно если вдруг станешь таким же знаменитым, как господин Монсиньи».