Читать «Мои седые кудри» онлайн - страница 180

И, словно услышав мои мысли, джигит хлестнул гнедого плеткой, приподнялся на стременах, подался вперед. Конь, будто его ветром подхватило, распластался над землей и пулей вылетел к мосту, птицей промахнул через него. Громом рукоплесканий огласилось ущелье. Исполнилось желание. Со всех сторон неслось:

— Слава! Слава! Слава!

Я поспешила к памятному камню, чтобы самой поздравить победителя.

К удивлению моему, им оказался мой племянник Хазби, у которого прервалась свадьба. Сейчас все поздравляли его. Хвалил победителя и старейший. А Хазби стоял все еще взволнованный и раскрасневшийся. Ведь таких скачек еще не видели в здешних краях.

Когда закончились соревнования на самого меткого стрелка ущелья, распорядители пригласили мужчин к столам, которые длинными рядами заполнили всю поляну у памятного камня. На столах — положенная по обряду скромная еда: большие куски вареного мяса, хлеб и домашние пироги, соль. Но к еде никто не притрагивался, ждали, когда старейший произнесет свое поминальное слово.

Старец оглядел присутствующих долгим взглядом. По обычаю все равны за осетинским столом. Самый ли ты знатный человек или простой пастух — различия нет. Лишь седина и прожитые годы почетны. Лишь гостю далекому — первое место. И только молодым со старшими не полагается сидеть.

Старейший собирался с мыслями, грустно проводил костлявыми пальцами по белоснежной бороде.

— Будьте счастливы, люди! — произнес он наконец негромко. И разом поднялись сидевшие. Опустив головы, стоя слушали старца. — Горько знать, что сегодня нет среди нас живого Ленина. Никогда еще не постигала наши горы такая печаль. Доведись чужестранцу посмотреть на то, как мы провожаем в последний путь дорогого Ильича, пожалуй, удивится нашему уважению и нашим слезам. Но мы не можем и не хотим иначе… Рухсаг у, Ленин! — Старец наклонил рог и пролил несколько капель вина на сваренную бычью голову. — Кто, кроме нас, поймет, что означают эти капли, пролитые на хлеб-соль за этим поминальным столом? Совершив обряд, мы исполнили долю своего долга. А в долгу перед Лениным мы пребываем неоплатном. Кем мы были раньше? Наш дорогой Коста сложил об этом песню. И поется в ней так:

Цепью железной нам тело сковали, Мертвым покоя в земле не дают. Край наш поруган, и горы отняли. Всех нас позорят и розгами бьют… Враг наш ликующий в бездну нас гонит, Славы желая, бесславно мы мрем. Родина-мать и рыдает и стонет… Вождь наш, спеши к нам — мы к смерти идем.

И пришел к нам наш вождь Ленин. И спас нас от позора и смерти. И новое солнце взошло над нашими горами, согрело нас своим теплом. Снова мы людьми стали. Так найдется ли где неблагодарное сердце, отыщется ли человек, который бросит в нас камнем за нашу любовь и наши клятвы? Рухсаг у, Ленин! — закончил старец, повернулся к памятному камню и застыл в молчании.