Читать «Мои седые кудри» онлайн - страница 151

Я не знала, плакать мне или радоваться. Но только почувствовала, что глаза и без того заслезились. Расспрашивать про Аппе постеснялась. Вокруг галдели, смеялись, кто-то на крыльце растягивал гармошку, кто-то уже пустился в пляс. Я вцепилась в Машу и не отпускала ее. Мне хотелось в эту минуту быть в такой же длинной до пят шинели и папахе с красной ленточкой. Неожиданно спросила:

— И Ленина ты видела?

Она рассмеялась своим заразительным смехом и сказала:

— Конечно, видела. Гайто, дай-ка газетку.

Солдат докурил, затоптал старательно окурок и вытащил из-за пазухи сложенную газету.

— Пожал-те, Мария Петровна, — раскланялся он.

— Вот, смотрите. — Маша развернула газету, и я увидела большую фотографию.

— Это Ленин? — недоверчиво спросила я.

— А ты подпись прочти, подпись, — посоветовал солдат.

Откуда ему было знать, что я даже буквы писать не умела. Хорошо, что Маша за эти годы хоть научила меня немного разговаривать по-русски.

Взяла газету в руки и стала внимательно разглядывать портрет. Пододвинулась к свету. Широкий открытый лоб, вприщур добрые глаза, лицо обычное, простой костюм, и наград никаких, без погон… Разве такие главные бывают? Если посмотреть на царя, которому кланялся Дженалдыко, так у того вся грудь в орденах и золотые эполеты нацеплены. И у Керенского наград было не меньше. Даже Агубечир и дружок его полковник и «генерал» Ахтемир в орденах красовались. Так почему наш народный сардар-председатель обделен наградами?..

— Ты что, не веришь или как? — хлопнул меня по плечу Машин Гайто. — Нашу честную солдатскую газету доверия лишаешь?

Такие меня вдруг переполнили чувства, что я без стеснения прижалась к Гайто, как, думала не раз, прижмусь к моему Аппе, и чмокнула его в щеку.

— Назирка, чертовка, что ты делаешь! — вполусерьез крикнула Маша.

— Целую, Маша!

— А меня-то за что? — удивился Гайто.

— За Ленина! — крикнула я и помчалась в дом.

Слышала, как за спиной Маша произнесла:

— С ума спятила девка.

— И газетку важную утащила, — добавил добродушно Гайто.

…В большой хозяйской гостиной расположились красноармейцы и ели из котелков незаправленную пшеничную кашу. Я и не заметила, когда они успели приготовить себе ужин.

Глядела я на солдат и думала, что еще вчера тут пировали офицеры. Поднимали тосты за то, чтобы уничтожить всех красных на свете, клялись огненным мечом пройтись по кавказской земле. Обещали, что ни одного красного в живых не оставят…

А сегодня сидят простые солдаты, уставшие от войны, худые, плохо одетые, и никаких проклятий ни на кого не накликают. Самовольно ничего не берут, ничего не разрушают…

И захотелось мне сделать красным бойцам что-то приятное. Пусть зарежут жертвенного быка, которого госпожа бережет к возвращению сына. У меня на этого быка не меньше прав, чем у самой ахсин. Сколько слез из-за него пролито в нашей семье, сколько горя перевидено, одна Маша знает…

Нашла я ее, объяснила все.

— А что, думка твоя верная! — поддержала Маша. — Пришла Красная Армия, тут в самый раз пир устроить.