Читать «Здесь мой дом» онлайн - страница 3

И все же, невзирая на угрозы, Вилхо вступил в профсоюз, стал его активистом и вскоре… очутился за воротами. Десять лет отдано шахте, десять лет каторжного труда, и вот — благодарность. Более того, Вилхо Туоми был занесен в черный список, поэтому и на других шахтах ему места не нашлось.

В 1909 году с молодой женой и трехлетним сыном Эйно приехал Вилхо в Канаду, в провинцию Альберта. Устроился на угольную шахту, но работа была сезонной, лишь зимой — летом пришлось наниматься к фермеру.

Помнит ли Эйно Америку? Какие-то отдельные застывшие кадры, как старые мятые фотографии. Лицо отца пугающе красное, ржавое. Позже Эйно узнал — это была железистая пыль. Городок, где они жили, назывался Айронвуд. «На земле лес, под лесом железо», — горько шутили шахтеры. Лес нещадно вырубали для шахт на пропс, весной смерч вертел над пустырями столбы оранжевой пыли.

Запомнилась сгорбленная мать, стирающая белье. Пена ползла из корыта. Эйно ловил ее руками, а пузыри лопались. Но не беда: завтра повторялось все то же — мать стирала чужое исподнее, простыни. Брала огромные узлы за горсть медяков у местных конторщиков.

…Провинция Альберта просыпалась от вековой спячки. Быстро росли шахты, гудели лесопилки.

За умеренную плату можно было купить небольшой участок целины. Вилхо надумал осесть в хуторе недалеко от города Эдмонтона. Два года вырубал кусты, корчевал пни, жег мелколесье, но земля была бедной — урожая еле хватало на прокорм семьи, а уж о том, чтобы продать что-то от трудов своих, не было и речи.

Эйно подрастал, нянчил младших брата и сестренку, летом помогал отцу в поле. Научился запрягать лошадь, вечерами пас ее вдалеке от дома, почти рядом с синими таинственными Скалистыми горами.

Осенью мать впервые отвела Эйно в сельскую школу. Преподавание велось на английском языке, чужом, трудном. Был у него дружок Паули, тоже из бедной финской семьи. В классе только они двое финны, а разговаривать по-фински в школе запрещалось строго-настрого. Но они на переменках забирались в темные углы и шептались. Однажды учительница нашла мальчиков и долго стыдила их перед всем классом. Все переменки она продержала их за партой и, оставив после уроков, заставила написать в тетрадке на английском языке сто раз: «В школе я никогда не буду говорить по-фински». Это был первый урок, преподанный Эйно неласковой мачехой Канадой.

Летом во время каникул сверстники, смастерив деревянные мечи и украсившись разноцветными петушиными перьями, играли в индейцев, а грустный Эйно нанимался на работу к фермерам. Только для того, чтобы купить книги, пенал, карандаши, тетрадки, ему приходилось трудиться больше двух месяцев.

Отец Эйно все не унимался, искал справедливости. Вилхо Туоми участвовал в марксистском кружке, читал марксистскую литературу, распространял газету «Тюёмиэс» («Рабочий»), выходившую на финском языке в США. Вскоре стал одним из организаторов местной ячейки социалистической партии, в которую вошли жившие здесь финны.

Однажды отец взял Эйно на летний праздник социалистов. Все было торжественно и красиво. Ораторы, широко размахивая крепкими натруженными руками, произносили громко речи, провозглашали лозунги, значения которых Эйно еще не понимал.