Читать «Ловцы жемчуга» онлайн - страница 50

Болезнь Гамида была такая же нечистая, как и вода Ходейды. Другой бы уже покинул его, но Саффар остался. Он любил Гамида, как брата. Часто он думал и об этом и, наконец, обнаружил причину. Он пришел к выводу, что его тянет к себе не тело Гамида, а душа его. Гамид пробудил и его, Саффара, душу. А сам Гамид лежал в своей хижине, смотрел на небо сквозь крохотное окошко, молясь аллаху, и надеялся только на Саффара.

Это казалось непонятным. Он египтянин, человек со светлой кожей, он, кормчий двадцатипятитонного корабля, вглядывался в этого нагого чернокожего сомалийца, бывшего ныряльщика, почти раба, с клоком спутанных волос на голове, с набедренной повязкой и худыми ногами. Он глядел на него снизу, потому что он, Гамид, лежал, а Саффар стоял.

Но это было не все, совсем не все. Разница между ними была более глубокая, дело было не только в положениях их тел. Разница была в том, что Саффар рос и разгибал свою спину, а Гамид оставался тем же.

Он все еще стоял на том месте, где оказался после того, как научился читать и писать. Тогда он казался себе таким важным и ученым, что ему и в голову не приходило, что надо учиться дальше. Он читал коран и понимал его. В то время и Саффар уже знал коран, читал его наизусть, понимал его, но внутренние связи явлений были ему непонятны. Он напоминал ребенка, который бормочет непонятное ему стихотворение: мысли исчезают, потому что они слишком сложны для него.

Но потом Саффар двинулся в путь, разогнался… и вот он уже обогнал Гамида. И сейчас он сам мог бы учить Гамида, потому что проник в область, которая для его учителя была недосягаема. Он попытался сделать это еще тогда, когда завел с Гамидом разговор о воле аллаха, которая не объясняет всех поступков. Это был первый серьезный спор между ними. Правда, тогда Саффар избегал произносить богохульства, а сам Гамид остерегался спора на такую тему. Но семя было брошено, и теперь оно ждало только благодатной влаги…

В конце третьей недели болезни Гамида Саффар пришел к выводу, что больному не помогают ни чудодейственные амулеты, ни лекарства и заклинания, и лишь обычный рисовый отвар творит чудеса. Он выбросил амулеты и стал лечить больного тем, что образованный человек назвал бы «рисовая диета». Видя, что Гамид быстро выздоравливает, он потерял всю веру в чудеса, которую носил в себе еще с детских лет.

Но в это время господин Попастратос, очевидно, вспомнил о своем судне и однажды красный и запыхавшийся прибежал в гавань; Саффару пришлось оставить Гамида. И ни он, ни Гамид, и никто другой не подозревали, что этот рейс станет развязкой, что приближается туча, из которой хлынет благодатная влага.

Глава II

В Массауа узнали о смерти Саида в тот самый день, когда в Джумеле его хоронили.

Когда господин Попастратос получил это утешительное известие, он щелкнул пальцами, закурил сигарету и улыбнулся. Наконец-то! А там наверху этот идиот Абдаллах, и надо поскорее набить его до отвала кнатом до… до…

До каких пор — этого господин Попастратос не знал. Но это не имело никакого значения. Главное это то, что сейчас он поедет с Абдаллахом на Дахлак, за жемчугом. И зря смеялся господин Бабелон, этот старый чурбан: