Читать «Ловцы жемчуга» онлайн - страница 32

Время летело, и сериндж трудился, как никогда, потому что дело шло о воплощении его замысла; и ловцы тоже трудились, как никогда. Без песен, без шуток возвращались они в этот день на корабль.

Так на «Йемене» был введен новый способ лова, который позднее был назван «трое в хури»; в первый же день двенадцать ловцов вынесли на поверхность значительно больше раковин, чем раньше четырнадцать ловцов. Но ловцам приходилось тяжело, особенно к концу лова, когда усталые легкие жадно требовали воздуха. У двоих пошла изо рта кровь, и они скончались незадолго до того, как «Йемен» отправился в Джумеле с жемчужинами и оттуда в Массауа за пищей и табаком.

Ловцы жаловались аллаху на свое несчастье, но нахуда Хаджи Шере признал опыт удачным. В Массауа и в Джумеле он поделился своим опытом с нахудами других кораблей, не скупясь на похвалы своему хитрому другу, который ходил преисполненный важности, надувшись, как рыбий пузырь.

Вот как случилось, что когда ловцы с «Йемена» ушли к другому нахуде, они и там нашли ад, потому что и там выдумка Бен Абди была уже освоена.

И снова ловцы жаловались аллаху, а многие даже не могли жаловаться вслух, потому что кровь сочилась у них изо рта. Но аллах не отвечал. Тогда они решили, что это его воля, и терпеливо склонили головы. Что еще можно сделать?

Глава III

Загадочные мысли господина Бабелона, которые пришли ему в голову еще в Джумеле после посещения Саида, — где он был вместе с господином Попастратосом, — одолевали его и по дороге в Массауа, да и в самом Массауа, и они оставили его в покое только через десять дней. К этому времени господин Бабелон узнал и о страже, которая была поставлена перед спальней Саида, и о рабе, которого заставляли проверять, не отравлена ли пища. Узнав об этом, он рассмеялся и приказал приготовиться к поездке в Джумеле. Был понедельник, и он знал, что в этот день Али Саид уезжает из Джумеле «лечить» свою астму.

Благодаря попутному ветру «Ямиле» достигла места назначения вскоре после полудня. На этот раз ее хозяин не стал терять время на молитву аср, которой следует начинать всякий визит. Он выскочил на берег, едва только корабль причалил к нему, и направился к дому Саида, проявляя хотя и незначительные, но все же заметные признаки волнения: он ежеминутно снимал свои голубые очки и протирал их носовым платком или грыз ногти, что никогда с ним не случалось.

В доме Саида он узнал, что Господин Жемчуг выехал еще вчера, сопровождаемый Баширом и стражей, и что он взял с собой свои красавицы-жемчужины. Несмотря на это — а может быть и поэтому — господин Бабелон вошел в дом, говоря, что он хочет засвидетельствовать свое уважение хотя бы Абдаллаху; волнение его уже исчезло, и он опять стал воплощением неземного спокойствия.

Абдаллах сидел в тени на верхней террасе дома, там же, где когда-то сидел его отец, всматриваясь в морскую даль и размышляя о сыне, которого ему пошлет аллах. Увы, рождение сына не успокоило отца…

Абдаллах сидел, скрестив ноги, и пил кофе мур. Часто он забывал подносить чашку к губам, глядя запавшими глазами куда-то вдаль, рассматривая то, чего нельзя было видеть; он был поглощен своими виденьями… Лицо его под чалмой с зеленой лентой было оливкового цвета.