Читать «Семь рек Рима» онлайн - страница 59
Марк Олейник
— Правильно, — похвалил Пино. — Только с другой стороны.
Я подошел к дверям — ручек у них не было, а золото, их покрывавшее, было полированным до такой гладкости, что мои ладони тотчас оставили на нем дымные отпечатки.
— Обязуюсь не называть вас майором, — торжественно сказал я. — Но, если можно, вы для меня останетесь Пино, Харон — это имя тощего и злого старика. Словом — это не про вас.
— Ладно, — сказал Пино. — Можете называть меня Пино, хотя это и глупо. Но вы не ответили на мой вопрос.
— Простите, — я попытался обогнуть двери сбоку, но у меня ничего не получилось. С каждым шагом, казалось, двери тоже поворачивались и в прежнем положении сияли предо мной. Это походило на карусель.
Пино наблюдал за моими попытками с саркастическим выражением на лице, когда после очередного круга я остановился рядом с ним.
— Какой вопрос? — спросил я.
— Сейчас не поздно вернуться. Хотите?
— Но раз я здесь, — сделал я попытку напрячь память, — значит, я хочу этого. Тем более что и вы так и не ответили, где это «здесь».
— Хорошо, — вздохнул Пино. — Я вам напомню, как было дело. — Он опустился на облако и привалился спиной к одной из дверей. — Присаживайтесь. В ногах правды нет — русские пословицы все-таки очень непонятные. Итак, — он дернул меня за руку, и я плюхнулся рядом с ним. — Прежде всего, вы напились как сапожник. После того как я рассказал вам обстоятельства смерти Пат. Кстати, наверное, она все-таки предчувствовала что-то, поэтому и позвонила своему бывшему. Продиктовала ему свое завещание.
— ?
— Вы тупой. Ведь Влад сказал вам, что Пат просила передать, что очень любит и ждет вас.
— Я не тупой, — сказал я. — И без всяких владов я знаю, что Пат меня любит.
— Опять настоящее время? — укоризненно произнес Пино. — Но я ведь вам уже докладывал, что она умерла.
— Этого не должно было случиться. Тем более от туберкулеза.
— Если бы ее раздавил поезд, вы считаете, это было бы более оправданно?
— Нет, — поправил я его. — Просто Пат не могла умереть. Тут какая-то ошибка. Я найду ее и верну.
— В психиатрии, — Пино оторвал кусок облака, скомкал на манер снежка и запустил подальше, — есть понятие «идефикс». Проще говоря, вы зациклены на одной и той же мысли. Я подскажу вам, в чем дело. Вы очень себя любите. Ваша справедливость — это ваше удобство. Ваша Пат — это красивая подпорка вашего эгоизма, с которой вы расстались не по своей воле и теперь негодуете и расстраиваетесь. А ведь сто раз было сказано, что человек смертен неожиданно. Мысли ваши смешны, дух ваш слаб. Вы любите жизнь, потому что живы. «Любит Филида орех, — пока его любит Филида».
— Ладно, — согласился я. — Кто я такой, чтобы спорить с Хароном? Вы ведь наверняка все это сто раз слышали… Но вот пока вы были майором полиции там, в Риме, вы почему-то все время пытались сделать так, чтобы я улетел, уехал. Почему? И потом — раз я здесь, то, значит, смог вас как-то убедить помочь мне, нет?
Пино скатал еще несколько облачных снежков и теперь пробовал попасть в некую непонятную для меня цель. Наконец ему это надоело.