Читать «Три дочери» онлайн - страница 24

– Сегодня жарко, Солошечка, – сказала та, улыбаясь лучисто, – а так одеваю каждый день – по вечерам… Сегодня обязательно наряжусь, – Нелька прижала к себе руку своего спутника, – мы с Вовиком в семь вечера пойдем в сад «Эрмитаж»…

Значит, этого уркагана, вопреки правилам отказавшегося от золотой или серебрянкой фиксы, зовут Вовиком. И на руках у Вовика не было наколок. Это что, признак интеллигентности у людей, которые находятся не в ладах с законом?

– Я пойду, – сказала Солоша Нельке, – меня дома ждут.

– Иди-иди, Солошечка, – прощебетала Нелька по-синичъи тонко и крепче прижала к себе руку кавалера. – А ты, Вовик, если увидишь где Солошу, обязательно уступи ей дорогу и при случае – защити. Ладно?

Вовик улыбнулся широко, от уха до уха. Зубы у него были чистые, белые, крупные, хоть на рекламу зубного порошка их предлагай. Неужели он никогда не ставил на них коронки?

– Ладно, – произнес он охотно. – Своим я тоже скажу, чтобы при случае оберегали твою Солошу.

– Солоша – очень хорошая портниха, – сказала Нелька, – и очень хороший человек.

– Я это понял и намотал себе на ус, – Вовик шаркнул штиблетами по асфальту и, издав призывный клич, который Солоша не разобрала, потянул Нельку за собой. – Пошли, пошли, нас ждут!

Нелька улыбнулась на прощание, в глазах ее мелькнуло что-то далекое и, как показалось Солоше, испуганное, и в следующий миг пара исчезла, будто ее и не было. Солоша улыбнулась ответно и двинулась в свой Печатников переулок, который понемногу становился родным.

– Не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз, – донеслось до нее запоздалое Вовиково. Солоша резко тряхнула головой, словно бы хотела выбить из ушей хрипловатый голос Вовика, подумала о том, что у этого человека есть ведь фамилия, есть имя с отчеством, не только усеченное слюнявое «Вовик».

Имя Вовик в ее селе, в Александровском, давали новорожденным телятам, всем подряд, и бычкам и телочкам, и пока те не подрастали, так и звали Вовиками, а уж потом, когда те прочно стояли на ногах и могли самостоятельно щипать траву, подбирали подходящие имена: Звездочка, Милка, Борька, Лозинка, Урус, Зорька и так далее.

Вовик… Солоша осуждающе покачала головой и через пару минут уже забыла, что ей повстречались Нелька и Вовик.

К празднику Первого мая Солоша добыла сладкого сливочного масла. Масло действительно без всякого сахара было сладким, поскольку, как знала Солоша, это редкое масло готовили только из сливок. Сливки перетапливали в печи, затем отстаивали, подонки и вершки удаляли. Середину же – маслянистую массу – сбивали мутовкой и трижды промывали в воде.

Получалось великолепное масло, хотя и получалось его мало. Солоша слышала от своей покойной матери, что однажды в их село приехал ученый человек в пенсне – записывал разные бабкины речитативы, песни, куплеты, частушки, побасенки, – и когда его угостили сладким маслом, восхищенно почмокал языком.

Потом сообщил, что в прежние времена бывал в Европе, и там такое масло называли русским. Но это еще не все: бедные завидовали зажиточным людям, так завидовали, что даже сочинили поговорку: «Этот человек настолько богат, что может купить себе русское масло». Ученый муж слышал эту поговорку лично и записал себе в тетрадь.