Читать «Три дочери» онлайн - страница 23

Может, только тем отличалась, что сретенские бандиты знали, что такое Большой и Малый театры, а марьинорощинские не знали – слишком далеко были расположены территориально, – а так отличий не было никаких.

Иногда Солоша, выбегая в лавку за хлебом, видела вихляющихся, с приклеенными к нижней губе папиросками парней, чьи лица украшали косые челки, спадающие на глаза, одеты парни были довольно прилично – в неплохо сшитые пиджаки, но по тому, как они отличались от общей массы, понимала – люди эти и есть уркаганы. Сокращенно – урки.

Слово «урки» на Сретенке звучало часто, Солоша не очень понимала, откуда оно взялось, словечко это, кто его родил, относилась к нему настороженно и сравнивала с лицами, украшенными косыми челками, стальными фиксами и кепками, так называемыми восьмиклинками. Определение «урка» подходило к ним больше, чем «уркаган». Урка, мурка, журка, бурка, Нюрка, курка, сюрка, Шурка, терка… Тьфу!

В этот раз Солоша, едва выйдя из Печатникова переулка, свернула на Сретенку, как перед ней возник гибкий человек с характерной внешностью, в кепочке с крохотным козырьком и жгучими кавказскими глазами.

Но это был не кавказец – черты лица он имел ровные, красивые, губы не разрезало начищенное сверкание металлической фиксы, нос был прямой, без горбинки. Да и волосы не были черными, не имели синевы, скорее были просто темными, русыми…

Увидев Солошу, уркаган поспешно сдвинулся в сторону, освобождая тротуар и сдернул с головы кепку:

– Проходите, мадам… – в следующий миг он отбил штиблетами чечетку и пропел: – «Верните мне в юность обратный билет, я сполна заплатил за дорогу…»

Голос у уркагана был приятный, чуть растрескавшийся – то ли от простуды, то ли от природного хрипа, то ли еще от чего-то – возможно, вчера выпил лишнего. Солоша сделала вид, что не обратила на уркагана никакого внимания, и прошла мимо. Хотя лицо запомнила – память у нее была хорошая, и лица она запоминала надолго.

Когда возвращалась из лавки с двумя белыми булками в авоське, вновь увидела уркагана – он шел по тротуару под руку со сретенской красавицей, которой Солоша сшила два роскошных английских наряда – Нелькой Шепиловой.

Неля, приветливо улыбаясь, остановилась, потянулась к Солоше, чтобы поцеловаться, – Солоша все эти дежурные уличные чмоканья не любила, да и вообще к поцелуям относилась отрицательно, считая, что так разносится зараза, – но от Нельки не отшатнулась.

От юной красивой Нельки вкусно пахло одеколоном, пудрой, еще чем-то сладким, скорее всего, хорошим монпансье. Может быть, даже настоящими французскими леденцами.

– Солошечка, спасибо тебе, родная, за костюмы, – прощебетала Нелька, – ты не представляешь, как хорошо они на мне сидят…

– Если хорошо сидят, то почему не носишь? – окинув взглядом Нелькину фигуру, сухим тоном произнесла Солоша. Нелька была одета в легкое поплиновое платье с пышным красным бантом под воротником.