Читать «Химмельстранд» онлайн - страница 220

Дядька наклонился, чтобы войти в низкую дверцу. Внезапно он замер и прислушался. Глаза его сузились. Что-то, очевидно, услышал — напряженная морщинка на лбу сгладилась, он улыбнулся и даже начал потирать руки.

— Ну и ну, — сказал он с радостным удивлением. — Похоже, и у меня там есть дела.

Эмиль не мог понять, почему этот дядька так оживился и начал махать рукой, чтобы Эмиль подошел поближе.

Эмиль засомневался. Непохоже, что это такой дядька, о каких предупреждала мама. Сказал бы, что у него мешок конфет в вагончике или, к примеру, живой кролик. Попытался бы его туда заманить. Но нет — этот выглядит совершенно незаинтересованным. Его волнует только то, что он услышал. И когда Эмиль не двинулся с места, он пожал плечами.

— Как знаешь.

— Подождите, — крикнул Эмиль. — Я иду.

Нет, вряд ли это такой опасный старик из маминых рассказов. Хоть и не скажешь, что симпатичный, но... одному идти туда страшновато. К тому же опять начало жечь грудь. Он поднялся по лесенке.

Конечно, никакая это не штора. За дверью кемпера — темень, такая плотная, как расползшийся шоколадный пудинг. Дядька утонул в нем мгновенно, и его нигде не было видно. Эмиль помешкал немного и перешагнул порог.

Там, внутри, было темнее, чем если когда зажмуришься. Он обернулся. В проеме двери был виден кемпинг в нескольких сотнях метров. Небо налилось лиловым вечерним светом, но свет этот не проникал ни на сантиметр за порог вагончика.

Он услышал голос странного дядьки. Эмиль боялся, что, когда он ступит за порог, сразу на него наткнется. Но голос звучал издалека, и Эмиль даже не мог определить направление — откуда.

— Надо закрыть, чтобы...

Конца фразы он не расслышал, потому что дверь с грохотом захлопнулась. И стало так темно, что Эмиль пожалел, что с ним нет Сабре. Он один.

Он крикнул: «Эй!», но никто не ответил.

Сердце билось так, что удары отдавались в ушах. И хотя ничего приятного в этих звуках нет, это все же звуки. И звуки эти означают, что он жив и что он здесь. Эмиль потрогал свое лицо, сунул палец в нос и поковырял немного — все как обычно, хотя ковырять в носу запрещено.

Постепенно в темноте проступил лиловый прямоугольник. Эмиль сразу понял — это дверь. Глаза его немного привыкли к мраку, он мог четко указать

— Мама?

— Мамы нет, сынок.

Несколько хрипящих, булькающих вздохов.

— А... где... мама? — мальчик произнес эти слова раздельно, с трудом отлепляя язык от нёба.

— Она вышла. Она...

Он прервался, потому что голова Эмиля шевельнулась — без сомнения, жест отрицания.

— Приведи маму. Это срочно... поезжай...

В гортани опять забулькало, Эмиль опять закашлялся, и несколько сгустков свернувшейся крови попали Стефану на руку.

У Стефана произошло раздвоение личности. Один Стефан оказался не в состоянии справиться с постигшим его горем. Этот Стефан сошел с ума, ему хотелось выть, кричать, биться в тесной тюрьме мозга, а другая версия, другой Стефан, держал сына за руку и притворялся, что вынести горе он все-таки может.