Читать «Химмельстранд» онлайн - страница 212
Йон Айвиде Линдквист
Ноги Эмиля ритмично вздрагивают. Правая, левая, правая, левая, он словно идет по невидимой дороге.
Стефан осторожно потрогал крестик у него на груди.
Не уходи, мой мальчик... умоляю, не уходи...
И опять то же воспоминание — Эмиль стоит на ступнях Карины и хохочет, когда она медленно и осторожно шагает вперед. Учится ходить. Всем людям сначала надо научиться ходить.
Тогда Стефан ухватился за столб лестницы и замер... надо всеми силами постараться запомнить это мгновение, сказал он себе. В лучах утреннего солнца танцуют пылинки, светится прядь волос на лбу у Карины, светлый пушок на голове у Эмиля — сейчас Карина нагнется и поцелует его в темечко.
Вот эта неровность под рукой Стефана, какая-то маленькая царапина, странно — в форме двух перекрещивающихся линий... и он внезапно понимает, что все это происходит с ним там и сейчас.
Как будто это старый семейный фильм, где ты тоже среди участников, и вдруг перспектива выкидывает загадочный номер, нечто вроде ленты Мёбиуса, и ты понимаешь, что
Он еще раз погладил крестообразную царапину на лестничном столбе — столб покрыт кожей Эмиля. А у Эмиля кожа из лакированного бука.
— Кафи-и-и! — радостно пищит Эмиль из кухни, делая очередной шаг на ногах Карины.
Стефан с еретической дрожью внезапно осознал... даже не осознал, а прикоснулся к осознанию фундаментальной относительности мироздания — и отдернул руку от крестообразной царапины на столбе, от крестообразного знака на груди сына, и от обеих реальностей осталось одна-единственная мысль, как огненная надпись на вратах Вавилона.
***
Эмиль вновь поднялся на ноги и двинулся дальше своим балетным шагом, ставя ногу одну перед другой, чтобы не сбиться с узкой тропинки. Взрослые жарили сосиски на мангалах, играли в дарт или просто валялись в шезлонгах и гамаках. Дети постарше не отрывались от своих мобильников и планшетов. Никто не обращал на него внимания. Только маленькая девочка в ярко-красном купальном халатике — три годика, не больше. Она шагнула к нему так неуверенно, будто только что научилась ходить, и промычала что-то вроде «ху-му-му».
Эмиль остановился.
— Нельзя сосать большой палец, — наставительно сказал он.
— Ничего и не большой, — девчушка вынула изо рта обслюнявленный пальчик.
И в самом деле не большой, а указательный.
— Да... но указательный тоже нельзя.
Девочка осмотрела его с головы до ног.
— А что ты делаешь?
— Иду.
— Почему?
Эмиль остановился всего на несколько секунд, но грудь уже жгло.
— Потому что должен.
— Почему должен?
У Эмиля в детском саду тоже был такой — вечно спрашивал «зачем» и «почему», пока ему кто-то не объяснял — затем и потому, чтобы тебе было о чем спрашивать. Но сейчас Эмиль и сам охотно услышал бы ответ на этот вопрос — почему он