Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 112

* * *

Как революция началась, Яшка сразу забыл про свой нос.

Комитеты выбирали: как комитет постановит воевать — долой его: до тех пор выбирали, пока наконец такой комитет выбрали, что всем по домам расходиться велел и — больше никаких.

Яшка в деревню первым с войны вернулся. «Яшка-то вязёный, слыхали, с фронту убежал — большевик. Большевики-то они, бают, с жидами стакнулись, немцам-то Россею и продали, вот что». С расспросами пристают, а Яшка только потому и большевик, что с войны вернулся. На фронте-то на митингах много всякого слыхал, там только слушай успевай, что ни день, то тебе другое, и вчерашнее-то уж глядишь кверху донышком, обмозолилась вся голова. Ну, а тут как старики на деревне приступили, на спор задирать стали, Яшка до многого домекнулся, не зря на фронте-то слыхал, и линия у Яшки своя особая от всех стала. Сначала никто слушать не хотел, галдели на Яшку всем миром, потом беднота утихать стала на Яшкины слова, потом взбудоражилась и на богатых щетиной стала. Тут другие ребята с фронту поспевать стали, да из города один примотнулся на денек — комитеты бедноты, говорит, выбирать надо. Избрали комитет, и Яшку председателем. Совсем охрип Яшка, митингует день и ночь, где тут песни! — до гармоники, как приехал, не коснулся, только письмо учительницы на груди в кармашке по-прежнему теплится, но Яшка на глаза боится попадаться, потому как он теперь большевик, а кто — почище, этого не любят — страсть. Думал — сердита теперь на него учительница. Только видел Яшка издали, — как-то по площади проходил, на школе вывеска новенькая белеется: «Общественная читальня», и подумал про себя: «Чтой-то она там затеяла? куда гнет?»

И вот на сходе как-то раз приступили мужики всем скопом, и беднота на этот раз от рук отбилась, гомонит: «Почему, говорят, ты, председатель, за учительницей не наблюдаешь? Почему, говорят, ребят наших в церковь пускать перестала и молитвы читать в училище не велит, и батюшке о. Перфирею всякие вольные слова выражает? Какой такой порядок, чтобы дети бога не боялись?»

Яшка не знает, что сказать — много на фронте слыхал всякого. Задумался, стоит, а сход наступает: «Ты, говорят, председатель, ты ей нашу волю объясни, как, значит, мир решил, а не то от Сошек дорогу покажем».

Опечалился Яшка, но так как был он теперь общественный человек, себе не принадлежал, ничего не сделаешь, пошел, строгость решил держать, ну просто сам себя без ножа резал.

Как пришел, взглянул — другие слова говорить хотел, не те, что придумал.

— Ты что, Яков, пришел?

— Я от схода, как председатель, значит.

— Что такое?

— Да вот мир на тебя, Нина Матвеевна, дюже обижается, что детей в церковь не пускаешь. Почему так?

Нина долго молча и внимательно разглядывала Якова.

— Ты председатель комитета бедноты? большевик? — и потому как она это слово сказала, у Яшки от сердца отлегло.

— Большевик.