Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 101

И вчера здесь случилось с Демой нечто невероятное. Он сам виноват, сам поддался Ольгиным ласкам. Он так близко-близко касался ее рук, ее лица, ее упругой красиво-округленной груди. И точно в беспамятстве говорил ей:

— Я тебя люблю, Ольга. Люблю!..

А ей казалось, что все это так и должно быть.

— Милый Дема!..

И в его неуклюжих объятиях она была такой покорной и на все готовой. Зачем она не сопротивлялась в тот роковой момент, когда он забыл, что «нашему брату не любовь, а мука одна?».

Этот вчерашний день напоминал Деме каждый кустик, каждое деревцо. И не о вчерашнем ли так выразительно шумит лес, не то жалея, не то снисходительно прощая?

«Надо уезжать. Зачем я здесь делаю все это?»

Вернулся Дема только к вечеру. Ольга лежала в постели. Обрадовалась.

— Батька твой был у меня сегодня.

— Чего ему надо?

— Как чего? Справлялся, как мы живем. Тебя приглашал управляющим на лесопилку.

— Ха-ха-ха! Вот это великолепно! В роли прислужника куродоевских буржуев! А ты, небось, уши развесила?

— Дема, чего ты сердишься?

— Не надо быть такой глупой.

— А как же жить, Дема? Ни копейки денег, и при случае уехать — на дорогу не с чем.

— Опять старая песня!

Дема садится читать. Это с ним всегда так. Как что, так за книгу. Ольга ворочается на постели.

— Ты что?

— Нездоровится…

Дема ногтем приткнул то место, где остановился читать, привстал, подошел ближе. Хотел что-то сказать и молча вернулся.

А потом опять: «Концентрация средств производства создает известные предпосылки…».

Ольга долго, надрывисто кашляет.

— Так ты нездорова, Ольга?

— Ничего…

— Однако. Укройся потеплее… Знаешь что.

— Ну?

— Я поступаю рабочим на лесопилку.

— Хорошо, Дема. Ты не устал?.. Ложись, милый…

— Я им покажу! — неожиданно вскакивает Дема, так что Ольга тоже поднимается, — я им покажу! О-о, мы еще добьемся своего, Ольга!

— Не надо. Дема, не надо…

Стало тихо. И в тишине снова шелестят страницы за страницей.

«Она глупая, несознательная. Она помешает мне. Зачем эта наша связь? Надо порвать ее. Надо скорее порвать».

В полночь Дема идет в свою каморку. Проходя мимо кровати, на которой лежит Ольга, он мельком взглядывает туда и сторонится подальше, как от опасности, от заразы. Он хочет остаться безучастно равнодушным. Это тяжело. И чтобы было легче, Дема ищет оправдания.

«Это нужно… во имя… во имя…»

Долго не мог уснуть Дема…

VI.

В палисаднике под старыми липами и тополями замелькали женские кофты и старомодные капоты, холщевые рубашки и чесучевые пиджаки. Отдыхали куродоевцы за семейным самоваром, и сдабривали досуг свой нудными мелочами сереньких будней.

До заката солнца на двух уличках с десятком кривых переулков тишина невозмутимая. В полуденку пропылит, промычит стадо, задорно выкрикнет мальчишка на подвернувшуюся дворняжку, надрывно заскрипит чья-то повозка, и опять тихо. В базарные дни, по пятницам, городок ненадолго оживал. Вместе с бабами и с крикливыми поросятами и курами приезжали из окрестных деревень мужики, спозаранку распродавали беспокойную тварь и молочные скопы, захаживали в лавку за мелочишкой, пили чай в трактире и разъезжались до наступления жары.