Читать «Вор черной масти» онлайн - страница 20

Около двери находился железный чан с двумя ручками с парашей, который накрыт металлической крышкой. Крышка прочной цепью намертво соединена с чаном, что бы арестанты не могли использовать ее в качестве оружия. Но в парашу можно только мочится. Захотел по большому, вызывай вертухая, который отведет тебя в тюремный сортир. Эта прогулка какое-то развлечение и иногда дает возможность увидеть арестантов из других камер.

Тюремная пайка мала. Скудный завтрак и ужин. Обеда нет. Баландер с раздачи никогда не положит лишний половник жидкого варева в твою железную миску. Поэтому все зэка постоянно голодны. Голод вызывает раздражение и злобу.

Медленно тянется время. Отсчет его только можно вести по действиям попугаев, которые четко выполняют тюремные инструкции. У них все по расписанию.

Скука мне не грозит. Хотя у меня нет привычного компьютера, телевизора и книг, соседи не дают скучать. Постоянно кто-то что-нибудь рассказывает. Каждый делится наболевшим, упоминает свою работу, семью, знакомых. Очень много рассказов о фронте и немецкой оккупации. Это еще животрепещущие темы, хотя война закончилась около трех лет назад.

Я слушал рассказы сокамерников и ловил себя на мысли, что все, что они говорили, было голой правдой. Это были не пересказы из прочитанного, переработанные цензурой. Это были рассказы очевидцев.

Один из политиков, арестованный за болтовню, сидя на нарах рассказывал:

— Не согласен я, что немцы все лютые были, среди них тоже иногда человеки встречались. Тут я не загибаю. Вот, Нюрка, соседка моя из эвакуированных, рассказывала, хотя она в оккупации лишь двое суток пробыла. Как раз аккурат дело было перед нашим наступлением под Москвой в сорок первом. В деревню ихнюю немцы пришли. По избам на постой набились. Не нравился Гансам наш мороз, в тепло потянуло. Нюрка, девчонка молодая, ее один немчура подозвал и за собой манит. Она, куда деваться, пошла. А тот Ганс ей свое нижнее исподнее тычет, постирай мол. Стоит она с этим сраненьким и ссаненьким бельишком в руках и плачет от такого унижения. Тут слышит, другой немец ее окликает. Повернулась она, видит, по всему видать, офицер с крестом железным. Подошел он ближе, показывает на белье, а сам что-то по своему, по-немецки лопочет. "Ком", иди, говорит, показывай, кто тебе свои подштанники дал? Нюрка пошла с ним и показала на того солдата. Тут этот офицер немецкий выхватил у Нюрки из рук грязные подштанники, бросил в харю этому солдату, да начал его по своему, значит, матюгами крыть! А Нюрке показывает, иди, мол, восвояси. Вот так, выходит среди немцев не только эсэсовцы были.

— Но и не все добряки! — не соглашается его сосед.

— Это оно так! — в раздумье отзывается первый. — Но и наши от немцев не отставали. Когда мы Берлин брали, со мной служил красноармеец Петро, родом с Белоруссии. Он немцев на дух не переносил. Ненавидел их люто. Бои в Берлине тогда за каждый дом шли. Выбили мы немцев с какого-то дома на ихним штрассе и ходим, значит, по квартирам. Проверяем, не остался ли какой фашист недобитый.