Читать «Как я любил тебя» онлайн - страница 2

Вот и мы копошимся. Нет-нет да и толканем друг дружку. Пихнем побольнее. Подеремся даже.

— Давай вали отсюдова!

— А куда? Сам видишь, места нет.

Земля — она большая. Места на ней много. Могли бы и мы не толкаться. Да у нас-то земли крохотный клочок. На клочке — хата. Низкая, покривившаяся. В одну горницу. Как тут не натыкаться друг на друга? Как не толкаться? Места мало. Тут стены, тут кровать. Тут — дверь. Тут — окно. А мы озоруем, возимся, тузим один другого — так, что спины гудят.

— Да угомонитесь вы, неслухи! Голова от вас кругом. Всю душу вымотали!

Мы на время затихаем. Боимся: как бы мама без души не осталась. Но молчать-то сил нет — и вот начинаем мы чесать языки. Молотим, молотим, друг дружку не слушая. Ни дать ни взять пчелы в улье.

— Замолчите! — кричит кто-то.

Смолкаем. Мой брат Ион, самый среди нас рассудительный, предлагает:

— Давайте по очереди говорить.

— Ладно. По очереди так по очереди. Кто первый?

— Ты, Дарие, ты у нас самый языкастый, ты и начинай.

Начинаю. Рассказываю одно, другое. А после меня по кругу все остальные. О чем говорим? Да обо всем, о чем придется. О том, что на селе делается. Шутки шутим. Загадки загадываем. Истории всякие придумываем, каких и на свете-то не бывает, а говорим мы так, будто все своими глазами видели. Сказки рассказываем, прибаутки разные, что слышать доводилось, что в память запали. Сказку о Красном Быке я готов слушать сто раз подряд; так она мне по душе пришлась, кажется, лучше сказки и на свете нету. Был у Красного Быка хозяин: кривой на один глаз, хромой на одну ногу да злой — больно палкой дрался. Красный Бык как боднет его — и дух вон. Пошел Красный Бык куда глаза глядят, очутился в дремучем лесу, стал сочной травой лакомиться, подкрался к нему серый волк, хотел загрызть его, да Красный Бык изловчился и ноги переломал серому волку. Напал на Красного Быка кровожадный мясник. А Красный Бык его на рога поддел и прямо в реку сбросил. И мясник утоп. И нож его утоп. А еще я люблю сказку про лысого попа, бесенка и попадью. Задурил бесенок попу голову: заставил крестить покойников, венчать новорожденных, утопить отару овец, распугать табун лошадей. Опомнился поп, хлоп оземь камилавку, запустил в бесенка топором — да промахнулся. А бесенок у попа в бороде спрятался. А что с попадьей-то было? Попадью бесенок донимал еще пуще. Был он росточком не больше кочки, залез попадье под юбку — и ну оглаживать то, что лишь лысому попу дозволялось гладить, и глазенками своими с булавочную головку разглядывать то, что одному попу видеть надлежало…

— Ха-ха-ха!.. Ха-ха-ха-ха…

— Хи-хи-хи!.. Хи-хи-хи!..

Мы хохочем, животики надрываем, скулы сводит, рот набок перекашивается. И с чего — не знаю, но только пока хохотали, припомнили историю с намордниками. Наверное, потому что скулы свело, припомнили. Уморительная история: боярин Герасие Милан Милиарези, когда мы у него виноград собирали, велел нам надеть намордники. Жуткая история, ей-богу, потому что так оно и было, надели мы их. Увидел бы нас тогда Красный Бык, ох и разъярился бы! Глаза бы у него кровью налились. Нагнул бы он голову и поднял на рога боярина Герасие. Потом шмякнул об землю и растоптал копытами. Пока с землей не смешал, не успокоился бы Красный Бык. Жалко, нет у нас Красного Быка, что бывает он только в сказках…