Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 37

— Когда Мессия придет, ключ уже не понадобится. Почему не пошлют нам его сейчас? — спросил Хаиме. Мальчик покраснел и со страхом посмотрел не на отца, а на мать, донью Клару. Та сидела вместе с другими женщинами на возвышении, откуда уже были убраны шелковые подушки. Однако пожурил его старший брат, Даниил:

— Веди себя тихо. За столом постарше тебя.

Палермский раввин положил руку на плечо Даниила.

— Ничего, не беда. Вопрос правильный, и не следует закрывать рот мальчику, желающему вкушать наставления, как нельзя заграждать рта волу, дабы не пасся он во время молотьбы, — палермский раввин обхватил седую бороду обеими руками и прикрыл глаза. — Через несколько дней вашему любимцу исполнится тринадцать лет. Мы станем участниками празднества в Израиле, когда в святой общине прибудет новый воин и встанет на страже у врат нашей религии. Конечно, Хаиме бен Бальтазар, я бы тоже хотел и отдал бы весь свой кошель, нищенский кошель, но чем скуднее, тем он дороже — да простит меня Господь, что в субботу поминаю о деньгах, об этой изнанке мира, — я бы тоже хотел, дабы нам сбросили ключ с неба. И без промедления. Но это должно заслужить, дорогие братья мои, надо быть чистыми, словно снег на горе Гермон, надо освободиться от земной глины, дабы душа возобладала над телом. Должно душу совершенствовать, дабы она стала достойной соединиться с величайшим Совершенством и величайшею Добротой, сиречь с Богом. Сначала обрати взгляд внутрь души своей. Ежели узришь ее в ослепительном блеске, как Моисей на горе Синай узрел ослепительный блеск Божественности, тогда только можешь спросить: почему не сейчас?

Раввин Шемюэль поперхнулся воздухом и закашлялся. Пока он вытирал платком усы и седую бороду, речь повел старший сын раввина дона Бальтазара Даниил:

— Возможно ли, чтобы душа человека, живя в телесном сосуде, словно в глиняном горшке, могла лишится глины земной и стала чистой чистотой, для глаз наших недоступной, ибо чистота, зримая очами из тела, смешана будет с телесностью? — Даниил посмотрел на отца, но раввин дон Бальтазар, казалось, не видел и не слышал его. Он опустил голову на руки и сидел с закрытыми глазами.