Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 30
Юлиан Стрыйковский
Паства теснилась в проходе. Прихожане расступились, освободив дорогу раввину дону Бальтазару, раввину Шемюэлю Провенцало и их свите.
Входящих приветствовали возгласами:
— Мир нашим раввинам!
— Да не обделит здоровьем Господь Бог наших святых людей!
— Да одарит Всевышний их долголетием и стойкостью!
— Да отвращена будет от них вражеская длань!
— Возносите молитвы за нас и наших детей!
У Восточной стены в высоких колпаках и халатах с красной короткой пелериной, отороченной мехом, толпились старейшины альджамы. Отвешивая низкие поклоны, они по очереди здоровались за руку с раввином доном Бальтазаром и заключали в объятия раввина Шемюэля Провенцало из Палермо. Один из старейшин альджамы был слеп, он высоко держал голову, и на губах его блуждала улыбка. Сосед слепого помог ему поздороваться с высоким гостем.
Над сиденьями у Восточной стены виднелись высеченные фамилии. Эли прочел одну из них: Шломо Абу Дархам — глава альджамы священного баррио.
Роспись Восточной стены отливала золотом, пурпуром и сапфиром; здесь висела ткань плотного плетения с узором из виноградных листьев, лилий, плодов граната и оливковых ветвей.
Советники альджамы окружили раввина Шемюэля Провенцало, предложив ему возглавить молебен. Ему вручили молитвенник с позолоченными створками, закрывающийся на ключик, и проводили до кивота, где стояла медная менора с семью зажженными свечами.
Раввин положил на кивот тяжелый молитвенник, отдернул пурпурную занавесочку, и в нише между изящными колоннами показались голубые дверцы Ковчега Завета. Там лежали священные родалы.
Раввин Шемюэль Провенцало затянул молитву. Хор мальчиков, расположившихся на ступенях, ведущих к кивоту, подхватывал мелодию после каждой строфы. Паства тихо вторила раввину:
В Нарбонне синагоги были и больше и богаче. Здесь же роспись украшала только Восточную стену. Остальные были пусты, в серой шероховатой побелке. Лишь под самым сводом находился фриз с надписью золотом.
Копоть от масляных светильников, прикрепленных к ребристым колоннам, летала в воздухе. Лица людей, стоящих неподалеку, еще можно было различить, но у тех, кто стоял дальше, они расплывались в мерцающей темноте. По острой бородке и торчащим усикам Эли узнал Хосе Мартинеса, торговца оружием.
К Эли протиснулся лейб-медик турецкого султана Иаков Исссрлейн:
— Ну и синагога! Курятник да и только! У нас в Константинополе сорок шесть синагог, и каждая в четыре раза больше.
— А правда ли, что в Константинополе евреи жирные, как утки? — прошептал Эли, наклонившись к уху медика.
— Что за бредни! — лейб-медик турецкого султана подскочил от возмущения.