Читать «Берега и волны» онлайн - страница 51

— А жена русского сказала тогда: мне деньги его не нужны. И подарки его не нужны. Пусть он мне улыбнётся, как прежде. Я его обманула, и он стал другим. А я не хочу его видеть другим! Я уйду от него. К другому! Женщина — это тайна, скрытая платьем. Так говорят пошляки на европейских базарах. Я — не тайна. Я жена, которая хочет любви. Я его обманула, а он не простил. Это от того, что в нём мало любви ко мне? Или много любви? Не хочу выяснять. Уйду. И забуду, что я обманула сама себя. Понимаешь? Понимаешь ты, африканец, что женщина хочет многого, а цепляется за такую малость. Хоть бы он ударил меня. За любовь. За обман. За мою бестолковую ветреность. Меня зовёт этот итальянец, с фотоаппаратом и золотой змейкой на шее. Когда-нибудь она укусит меня, как настоящая. И я умру. Не надо мне больше пить. Не наливай мне, африканец. И ему не наливай. Ему больше не надо пить, чтобы забыть обо мне. Я сама о себе забыла. Не говори, что я приходила за ним. Если жена не ведёт мужа вперёд — она толкает его назад — так у вас говорят, африканец? Пусть летает он по своим деревьям, как демон моих одиноких снов. Пусть — летает! А я — ухожу… И ушла. Больше её здесь не видели.

Бармен вздохнул и продолжил:

— Эти русские совсем не умеют беречь Дом, который внутри нас. Они терзают себя, будто живут три жизни. Они не знают мудрость пустыни: след человека и след верблюда — лишь ямки в песке. Они идут по песку и не думают о своих следах, будто не собираются возвращаться. Русские — это пустыня и небо, полное летящих птиц. Куда они летят? О чём они поют? Хорошо, что пришёл грек и нашёл русского на пустой крыше.

Бармен потер паука-наколку и умолк надолго. Ему нужно было успокоиться самому: он побаивался мистики и высоких деревьев, но наколка защищала от злого глаза, а грек защищал от русского.

— Русский — весёлый колдун! — заключил бармен, испуганно улыбнулся от ужаса произнесённого и захлопал ладонями по своим коленям, будто изгонял дьявола и гнал себя в танец на крыше: «Калинка-малинка… малинка моя…», — весёлыми словами непонятной русской молитвы.

Грек Пандополис — это наш грек, африканский. Все его предки здесь упокоены, и жёны их здесь своих деток рожали. И он здесь вырос. А жену свою — Александру-сан привёз из японского плавания: улыбка под радужным зонтиком.