Читать «Берега и волны» онлайн - страница 45

А с этим авторитетом, оказалось, они — пацанами — в одном дворе жили. Узнал тот про беду с домом, предложил помощь: если отвезёшь в Грузию деньги — получишь жильё. Миша Петрович на всё был согласен, что и как — не спрашивал. Что спрашивать и чего бояться? Нужда.

Мы на Поти шли, вакансия на борту была — пошёл Петрович третьим механиком. Нам — работник, ему — командировочные.

В Поти, понятное дело, ушёл в город. Что и как случилось — не знаю. К вечеру другого дня уходить нам, а его нет. Остались ждать. Думали, что пропал. На третий день, с утра, появился. Живой. Только это и можно было сказать о нём. Остальное — смотреть страшно: почти без одежды, весь битый и окровавленный, одна нога так опухла, что не только башмак надеть — брюки разрезать пришлось. Башмак на ноге, башмак в руке — сам живой, и то, слава богу. Сказал сразу: если через десять минут не уйдём — всех положат, по следу идут. Ушли. Катер вдогонку за нами вязался, да волна для него крутая была — вернулся. Такие времена были — криминал в каждом городе. Тяжело. Ничего не рассказывал — молчуном стал. Но домик на окраине, старенький, маленький, в кустах у самого аэродрома — ему, точно, от города дали. Документы, ключи — все законно. Криминал справедливый был и с властью строг.

После этого Миша механику бросил — стал смотрящим по грузу на судах наших ходить. Плохого о нём никто не сказал и никто не слышал. За это его уважали. В одном рейсе казус случился. Везли мы турчанку. Каюта отдельная. Кому кем приходилась пассажирка — тайной осталось. А казус-то в чём? В шторм попали. Такой шторм раз в десять лет бывает. Я думал — хана нам. Так бы и случилось, но, как говорили потом, очень турчанка молилась. Потому как послал её муж из Трабзона в Темрюк к какому-то знахарю слова непонятные от бесплодия выучить. Вот она этими словами — себя, нас и судно с грузом — всех! у бога-аллаха и вымолила. Однако не зря говорят: море большое, а мир маленький. Стало известно, что забеременела и родила благополучно от русских слов турецкая женщина. Муж-турок молебен справил или как там у них, мусульман, принято. Подарки в мечеть или хадж в Мекку? И никто на борту не знал, что все штормовые сутки, три или пять, был в каюте с турчанкой Петрович. Почему? А как ей одной справиться? Экипаж — судном занят. Так я ему и сказал: выручай, Миша! На море человек проявляется сразу: нужен или не нужен. Бывает, что и пассажир — козырь. Экипажу — работа, а турчанку довести живой — честь. Кого к ней послать? Справился — чёрт механический. Что говорил ей? Почему она ему на причале кланялась, когда в Трабзон пришли? Смотрящий. Уважали Петровича.

Третий раз по-другому было. Очень серьёзный заказ был: в первых числах марта побежали мы на Стамбул с экстренной миссией: закупить цветов живых — сколько взять сможем и к восьмому марта вернуться. Бомба! Цветы тогда в дефиците были, а к женскому празднику — в большой цене. Расчёт верный, денежный. Это все понимали. Загрузились товаром, по самое благодарю: спать негде — кругом цветы. А кто виноват или наколдовал — не знаю. Потом вспоминали-рядили, одного точно приметили — рыбачёк на причале сказал: в цветах — как могила!