Читать «Берега и волны» онлайн - страница 107

— Что ты голову мне морочишь? В советских рублях, всё по закону. Охрана труда, техника безопасности, зарплата, премия, отпуск… Отпуска нет. На берег не выходим, работаем в море, снабжение в море, бункеровка в море, отдых в море…

— Галера, короче. Только цепью не приковывают.

— А в яме лучше было?

— В яме хорошо. Стены высокие. Солнце сверху, но тень бывает. Только мне не впервой выживать, хоть новичком в классе, хоть в армии на гауптвахте, хоть по пояс в воде лёд рубить. Обмерзал во льдах? А я попадал, как генерал Карбышев, можно сказать, обмерзал и вмерзал в пароход, как в глыбу. Поэтому в тропиках — отогреваюсь. А в яме ни ветра, ни моря. Я в первый же день на стене телевизор нацарапал. Сижу, передачи смотрю. Охрана на брюхе ползает сверху, не может понять, что я такое вижу? Чему смеюсь? Потом заставили «выключить и вынести». Юмористы. Говорят, муслим наши передачи запрещает смотреть. У них с этим строго, пришлось «телевизор» замазать по глине. Нарисовал статую Будды, Христа и Девы Марии. Стал молиться. Охрана притихла, разговоры пошли, стали пускать к яме желающих — на поклонника Веры за деньги смотреть. Зауважали. Некоторые даже спускались ко мне, кланялись, молились, делали подношения. Место святое оказалось, многим молитвы показались вещими. Точно. Молился, чтобы сбежать — сбежал. Обувка подвела только — босиком по ракушечнику и колючкам собственной кровью, можно сказать, след рисовал. С моим телевизором яма была, комфортно. Будет, что дома вспомнить.

— Ну, ты Кулибин! Я бы не додумался. Ты не Гром — Громыхало. Уважаю.

— Брось дифирамбы петь, Витя. Все мы здесь — не простые. Факт. А что — с этой палубы никуда и не ходите? Не тянет на берег?

— На берег без денег? — Витя легко подхватил шутку. — Мы в советские времена очень прогуливались? Очень ты рвался с промысла в город? За шесть месяцев только и выйдешь на берег разок — за подарками домашним. И пива не попьёшь. А здесь по воскресеньям дают: банка пива и банка колы на брата. Ещё мороженое дают по праздникам, как детям. Радуемся!.. Харч — рыба. Не привыкать. Молока сгущённого, правда, не стало. Отменили. Профсоюза нет. Какое вам, говорят, молоко за вредность, когда море вокруг и солнце, как на курорте.

— Понятно, Витёк. Курорт и диетическое питание. А эти клетки и эта палуба?

— Карцер. Отдохнём в клетке недельку и с такой радостью побежим сами на наши палубы — не догнать!

— Проштрафился, что ли. Это чем ты смог? Трал порвал? Звезду с неба сдёрнул?

— Не обижай. Я в своём деле профи. И работу мою люблю. Я за капитаном пошёл. Его одного нельзя было отпускать.

— Почему?

— Не могу говорить.

— Да я сам догадался. Прикрываешь его слепоту, да?

— Как ты догадался?

— За дурака меня держишь?

Витя понизил голос до шёпота:

— Упаси бог. Никто не знает. Капитан на борту всем командует, когда трал, когда подъём. В море мы все вместе. Вместе и на месте, как капитан говорит. Капитана не бросим. Он, хоть и слеповат, но моряк верный. Это он сейчас опять перенервничал, часа два в забытьи будет. Трудно ему эти перестроечные правила осваивать, член партии ведь. Я сам в переменах запутался. Генеральный директор наш, например, президент холдинга, живёт в Лондоне, москвич, гражданин Австрии… Флаги на мачтах траулеров, бывших мурманских и бывших черноморских, какие теперь, угадай? Не угадаешь — Каймановы острова. Сам ты откуда, Гром?