Громы грохочут гневливо в небесной гортани.Плавится день от жары, замирая в тени.Клонится вниз виноградная плеть, будто в бане,Преют венцы белых роз… Угорелые дни.Смотрят, синея, цикория нежные очи,В небо готовые, снявшись, внезапно взлететь…Перья парят облаков, свой особенный росчеркДав мне на сини небес, не спеша, рассмотреть.Еле шепча меж ветвей, ветры прячутся втуне,Ленью повенчана даль и великою мглой…Августа волглая блажь зачиналась в июнеИ, припечатана солнцем, лежит над землёй.Где-то дождят и гвоздят бесконечные сонмыБешеных ритмов погодных — потопные дни.Здесь же укрыться нельзя от пылающей домныСолнечной ярости, только пожару сродни.Изнемогаю, пластаюсь в домашней прохладе,Где не достанет палящая знойная твердь…Пишет историю лета в Великой тетрадиМесяц, готовый вот-вот за него умереть.
«Cмиренный вечер полон благодати…»
Cмиренный вечер полон благодатиИз золотого тлена сентября,И ветер нежным голосом АматиПоёт в ветвях, забвением даря.Проглядывают звёзды голубыеНа сребротканом пологе небес,Где сполохи померкли огневыеЗакатного свечения, навесТуманной дымки белой поволокойСравнял вершины острые вдали,Луна с востока выкатила око,И паутин в серебряной пылиЗаметно стало тихое дрожанье…Ночная птица вскрикнула, стрелойИз сумрака промчавшись, как посланьеНеведомого, и над головойСмутила струй воздушных натяженье,Гармонию нарушив тишины,Посеяв в сердце смутное волненье,Идущее из самой глубиныИзвечных недомолвок подсознанья,Где селятся печали бытия…И схима ночи облекла в молчаньеЗабытое моё, земное «я».
