Читать «Живи и радуйся» онлайн - страница 131

– Скажешь тоже, какие мы мужики?

Шура усмехнулась.

– Все равно мужского рода.

– Да мы ненадолго. Поглядим и все.

– Не проси! Катайтесь вон на своих санках! – Шура заерзала на табуретке.

– Не всю же ночь нам кататься.

– А это ты с матерью говори, может, возьмет она тебя с собой.

Был канун старого Нового года, и у соседей намечалась какая-то вечеринка.

– Жди, там только взрослые будут.

– Не оставят же тебя одного. – Шура начала что-то быстро писать на своем заветном листочке, а я сразу смекнул на чем можно сыграть.

– Я и сам не останусь один, и тебя никуда не пустят, поворожишь тогда.

– А ты не один, с Пашей.

– Мы тут знаешь, что натворим?

Шура, тряхнув всклокоченными волосами, тяжело вздохнула:

– И зачем я только сказала тебе про ворожбу! – В ее голосе прозвучало такое отчаянье, что мне стало жалко юную тетку.

– Да мы тихо посидим.

– Знаю я вас, тихонь. Попадет мне от девчонок.

– Уговорим! – Я понял, что мое взяло, и засобирался к Паше…

* * *

Когда мы выбежали из дома, ночь совсем придавила деревню, и только редкие огни в окнах обозначали улицу.

Шура метнулась в первый переулок и ходко пошла вдоль заснеженных задворков, сенников, изгородей… Она так торопилась, что мы с Пашей едва за ней поспевали. С горки доносились крики играющей ребятни, да как-то протяжно и обеспокоенно взлаивали собаки. От этого ли или от сознания предстоящего таинства внутри у меня все дрожало и, чтобы унять эту дрожь, я напрягался до замирания сердца и перебирал ногами как заводной. Похоже, нечто подобное испытывал и Паша, как-то странно подпрыгивая впереди меня.

Темные провалы дворов таили тревожную тишину, потное тепло овчарен, закутов и до боли в груди усиливали жгучий душевный трепет.

Так пробежали мы чуть ли не всю длинную улицу, и, где-то недалеко от ее конца, Шура нырнула в крытую ограду маленького неприметного снаружи дома. Мы очутились в кромешной темноте, и я ткнулся Паше в спину.

– Шур, ты где? – тихо спросил Паша, приостанавливаясь.

Ни ответа – ни шороха. Шура, шедшая впереди на десяток шагов, исчезла. Паша оглянулся. Лицо его смутно белело в темноте.

– Спряталась, – предположил он, – здесь столько понастроено, что заблудишься.

«Видно, так и начинается ворожба», – мелькнула щекотливая мысль, и я услышал, как Паша ударился обо что-то.

– Ой! Чуть, бляха, стояк лбом не сшиб! – выругался он.

Не в силах унять чересчур раскачавшуюся дрожь я тоже стал шарить руками перед собой.

Паша все уходил куда-то в темноту, и отстать от него я боялся. Во дворе могли быть и злые собаки, и столбы, и дрова, и еще неизвестно что, и в этом забавном слепом движении мои руки вдруг уперлись в нечто мягкое, не холодное. Перед глазами будто высверкнулось что-то, ударило в голову и пронзило все тело до пяток. Рука отдернулась мгновенно. И в тот же миг кто-то толкнулся мне под ноги и странно заурчал. «Шурка?!» – Мне показалось, что я крикнул, а на самом деле только пошевелил губами. Сразу ослабло напряжение. В ушах тоненько запели звоночки. Я схватился за это мягко податливое и услышал едва сдерживаемый смех.