Читать «Энглби» онлайн - страница 212
Себастьян Фолкс
Я откинул голову, вбирая впечатления нормальной жизни: аптека, магазин электротоваров, паб с двускатной крышей, у входа грифельная доска, только белая, ну, вы меня поняли, с названием тайских блюд.
— А что, теперь в Рукли много таиландцев? — спросил я у Тони. Он, стараясь не рассмеяться, объяснил, что тайская кухня сейчас просто ресторанная фишка.
Мы миновали задние ворота Чатфилда и вышли на центральную улицу. Позади осталась табачная лавка — на ее заднем дворе я грабил пикапы. Дальше, по идее, был магазин дисков, на которые уходили сэкономленные либо украденные деньги.
— Здесь вроде был магазин пластинок? — снова обернулся я к Тони.
— Да тут он, чуть подальше.
Магазин никуда не делся, даже пластинки были, но не так много, в основном торговали CD-дисками, видеофильмами и компьютерными играми.
Когда мы зашли, я чуть принюхался, заново осваиваясь тут после стольких лет. Машинально обернулся к стене, где раньше стояли глубокие деревянные ящики, в которых я часами копался, перебирая конверты, время от времени вытаскивая какой-нибудь, чтобы рассмотреть.
Время давило все сильнее. То, что я видел, было и здесь, и не здесь. Я предложил выйти.
Мы дошли до кафе в конце улицы, где мои стражники взяли чай с кексом. Разумеется, Тони и Джону хотелось потянуть время. Они курили и весело болтали, прихлебывая чай, как ни в чем не бывало.
В конце концов я не выдержал:
— Не возражаете, если мы вернемся?
Нынче ночью я лежал в своей комнате на верхнем этаже одного из старых викторианских корпусов. Сейчас оттуда далеко видно — и деревню, и училище, и рощицы за ним. Кажется, можно даже разглядеть игровые площадки, со стороны которых в тот вечер возвращался Бейнс.
На переднем плане по внешнему периметру высятся серые кирпичные стены, увенчанные спиралью колючей проволоки.
И, лежа так в сумерках, я проникался мыслью, что я определенно (слово я выбрал тщательно, с учетом всех денотаций, коннотаций и всех моментов между ними) чокнутый.
У меня в голове целый мир — благодаря неисчерпаемому репертуару моей памяти. Я могу извлечь любое из запасенных воспоминаний, в любое время, когда захочу, и в безупречном состоянии.
Между волнами электрического самообмана, которые накатывают и разряжаются в мозгу случайным образом, проходят долгие часы, когда я не знаю, жив я или нет.
Иногда я кажусь себе одним из чародеев гитары — Рори Галлахером, Дэвидом Гилмором, Джеффом Беком или Иэном Аккерманом. Стою в лучах софитов и веду соло.
Я заново выстраиваю рефрены и секвенции, меняю местами, ставлю в том порядке, в каком хочу.
Так откуда она, эта глупая эйфория? Отчасти, думаю, дело в самом городе. Я правда обожаю его кварталы из потемневшего кирпича, и речную дымку, и холодные утра, даже сейчас, в мае. А потом из всего этого ты вступаешь в великолепный внутренний двор между Кингз, Тринити и Куинз-колледжами — и все это скаредное, пуританское, холодное, экономящее каждый грош на отоплении вдруг отступает прочь перед размахом и величием этих зданий, перед их шпилями и зубцами, перед разделяющими корпуса огромными пустыми пространствами: строители овладели наконец законами расстояния и времени и больше не считали обязательным строить тесно и плотно.