Читать «Энглби» онлайн - страница 209

Мы с огромным волнением ожидаем решения комиссии.

Все-таки пора наконец внести ясность. Может, я действительно гей? Помню, как по радио выступал американский мудрец Гор Видал, как он своим комичным баритоном с оттяжкой в бас уверял аудиторию, что «нельзя делить людей на „гомосексуалов“ или „гетеросексуалов“, гомосексуальными или гетеросексуальными бывают только половые акты».

А что, разумно. В этом смысле я — натурал, поскольку гомосексуальных «актов» не имел. Хотя и с девушками у меня, честно говоря, опыт «актов» не так велик.

А у Дженнифер? Как у нее обстояло дело на интимном фронте? По утверждению некоторых «звездных» биографов, информация о сексуальных контактах персонажа — это ключ к пониманию его характера, своего рода Розеттский камень. Если на куртке, скажем, экономиста Мейнарда Кейнса найдут следы спермы писателя Литтона Стрейчи, это радикально изменит историю как мировой экономики, так и литературы. Я так не считаю.

Судя по дневниковым записям, с Робином Уилсоном у Джен складывалось не очень, и это проскользнуло во фразе о «сексе, вернее, о его отсутствии». Мне кажется, интим у них был, но потом Дженнифер попыталась сдать назад и «остаться друзьями». В этом возрасте девушки часто так поступают — пугаются, оказавшись не в своей стихии, и норовят убежать обратно, в тихую гавань. Либо она просто решила отделаться от Робина.

Интересно, что там за таинственный Саймон, от которого она («хнык») не нашла письма в своем почтовом ящике? Теперь не узнать, а мне-то кажется, что сегодня она бы и сама этого не вспомнила. А что насчет парня из Кингз-колледжа и другого, из Даунинг, — оба, если верить газете, были ее любовниками? Может, кто-то и был, может, и оба, может, ни тот ни другой. Скорее всего, газетчик сам все придумал. Свидетельствам «источника, просившего не раскрывать его имени», грош цена, за вранье такого не привлечешь. В таблоидах анонимные «цитаты» почти всегда выдумка.

Какая разница, с одним парнем Дженнифер переспала или с несколькими. Или вообще ни с кем. Важно, отразилось ли это на ее жизни, развитии, мироощущении. Явно же нет.

По прошествии времени все эти вещи — или их отсутствие — уже не кажутся такими важными. В любом случае, поскольку прежние клетки в нашем организме постоянно сменяются новыми, мы и сами в буквальном смысле становимся другими людьми. Связь между мной теперешним и тогдашним стала эфемерной, и для осознания, что мы с ним — одна личность, требуется приложить осознанное усилие.

На некотором временном отдалении, когда чувства и подробности уходят из памяти или ею искажаются, наши былые «я» становятся не более чем персонажами вымышленных сюжетов, — как те давно умершие, полузабытые Эмми, Анна, Люси и прочие барышни из новелл доктора Фрейда.

Так что теперь вам, наверное, понятно, чего мне стоит до сих пор сохранять Дженнифер живой.

Бывают дни, когда Лонгдейл кажется мне реинкарнацией того с детства памятного дома престарелых в Рединге — с вечно вечерним светом газовых рожков, каменными коридорами и подъемными окнами, по которым время от времени скользили лучами сквозь дождь фары проезжающих мимо «хамберов» и «уолсли». Теперь я знаю: тогдашнее предчувствие не обмануло, и я навеки останусь заточен в английском учреждении, обойденном ходом времени и самой смертью.