Читать «Энглби» онлайн - страница 202

Встретились мы со Стеллингсом в жарко натопленной комнате отдыха, где Джонни Джонстон и еще несколько человек смотрели по телевизору сериал «Соседи».

Оделся он в то, что, по его мнению, не вызывает опасной агрессии: синие джинсы, бежевая ветровка и клетчатая рубашка с расстегнутым воротничком и с дурацким игроком в поло верхом на лошади, вышитом на кармашке.

Он всегда мужественно изображает непринужденность, по-свойски здороваясь с теми, кого запомнил с предыдущего раза.

— Привет, Фрэнк! — бодро помахал он жуткому Фрэнку Азборну, который, я сам ему рассказывал, расчленил трех мальчиков по вызову и хранил у себя в морозилке.

Что неправда, конечно. На самом деле я понятия не имею, что этот Фрэнк натворил. Здесь главный его грех — привычка выхватывать из газеты страницу с судоку и заполнять все клеточки еще до завтрака. Если над заданием стоит подзаголовок «сложный уровень», он делает шариковой ручкой выноску на поля — «не очень».

Это действительно бесит.

Из конторы Освальда Пейна Стеллингс уволился в 52 года. Отказался от своей доли в партнерстве, чтобы дать дорогу молодым. На самом деле это был вынужденный шаг, поскольку те, кому за пятьдесят, в его профессии считаются уже балластом.

— Некоторые из нынешних молодых прямо отмороженные, ты не поверишь, Майк. Есть у нас такой, Шон Басби, двадцать восемь лет, боюсь, я сам его и привел. Так вот, у нас в конторе свои правила, коллегиальность, все такое. А этот Басби заявил, что останется только на условии: «сколько настрелял — столько и съешь».

— Небось ты и сам таким был в молодости.

— Нет, не был. Я за корпоративный дух, за чувство локтя, за то, чтобы каждый вносил свой вклад в общую копилку. Я человек команды и ненавижу, когда каждый за себя. — Надув щеки, он шумно выпустил воздух. — Впрочем, я бы не отказался отведать дичи, которую настрелял Шон Басби.

— Или Фрэнк Азборн.

— Ради бога, Майк…

Не думаю, что Стеллингсу нравится ходить в Лонгдейл с колючей проволокой на ограде и дурацкими правилами. «Гигиенические жидкости, кремы и гели только в пластмассовых пузырьках или в тюбиках. Стеклянные емкости и аэрозоли категорически запрещены. Передаваемые предметы гигиены должны быть новыми и невскрытыми». Что думает о его визитах ко мне Кларисса, ее модные подруги и их персональные тренеры, одному богу известно. Ни еды, ни конфет он мне принести не может — вдруг он в них что-то спрятал? Не говоря о сигаретах — в которых вместо табака можно напихать травы от Глинна Пауэрса.

Единственная причина, по которой Стеллингс продолжает меня навещать, — в том, что он тридцать пять лет назад оказался со мной за одним столом на первом ужине в освещенной свечами столовой колледжа.

Все дальнейшее, что было между нами за эти тридцать пять лет, — не более чем простая вежливость с его стороны.

В Лонгдейле я уже семнадцать лет — с марта 1989 года. Но я держусь. В 2008 году дело могут снова пересмотреть, после чего общество или «Дейли мейл», возможно, решат, что наказан я уже достаточно, даже притом что, по идее, это не наказание, а лечение. Странно получается с нами, с психически нормальными. Был у нас шизик, который на ранней острой стадии отрезал голову своей матери и запек потом в тесте. Отец с горя покончил с собой, а сына подержали лет семь в клинике, подлечили и отпустили. А для таких, как мы, один критерий — наше деяние, из чего следует, что «выздороветь» мы не можем. Но давайте не будем снова об этом, а не то я и сам расстроюсь, как моя доктор Тернер.