Читать «Ищу свою звезду» онлайн - страница 15
Владимир Николаевич Козловский
«Неужели здесь купаться решил? — подумал Сокол.— Или Кугача не знает?»
Не замечая Сокола, парень с разгону бросился в воду. Тело его на миг промелькнуло в воздухе и без брызг вошло в воду. Вынырнув, парень лег на бок и не торопясь, даже лениво поплыл к противоположному берегу. Сокол, волнуясь, следил за пловцом. «Ведь утонет, черт, утонет».
Но парень, по-видимому, переплывал в этом месте реку не однажды. Не поворачивая головы к гудящему водопаду, он работал лишь одной рукой, легко и размеренно. Тело его толчками подавалось вперед.
Достигнув середины Суи, пловец рывком перевернулся на грудь и перешел на кроль. Руки его, словно плицы пароходного колеса, замелькали быстро-быстро. Красноватые, позолоченные зарею крепкие волны ударяли его в голову. Но упрямый пловец уже прорвался через опасное место и, снова перевернувшись на бок, спокойно поплыл к темной расщелине берега. Через минуту он взобрался на пологую каменистую горку и, похлопывая себя по груди, зашагал к мосту.
Молодец! — подивился Сокол, натянув, наконец, прилипшую к телу майку.
Глава IV
Стоял обычный для Карелии серый июньский день. С неба сыпал мелкий, как пыль, дождик, земля чавкала под ногами, смолой прилипала к лопатам.
— Прорва проклятая, — ругался Игнат, — третий день сеет и сеет, не покуришь толком.
— Известно, Карелия — царская ссылка, — отирая рукавом мокрое лицо, процедил сквозь зубы старший сын Фока.
— Людей за грабеж и душегубство ссылали, а мы, дурачье, сами пожаловали, — поддержал брата Дмитрий, — в Раздолье теперь небось солнышко... вишни...
— Замолкни, кликуша! — грубо оборвал его Булатов. — Тебе только дай пример, заскулишь, как кобель на луну.
Дмитрий, с усердием втыкая, лопату в вязкую землю, пробурчал:
— Да я что, папаня. Я только так, к слову.
— Помни: к слову — быть бы только здорову. А остальное само собою приложится.
Игнат вылез из канавы и сердито, бросил:
— Ты, Фока, пригляди, а я отлучусь ненадолго.
— Будь покоен, папаня, сидеть не дозволю.
Фока проводил отца вороватым взглядом и, когда тот скрылся за сваленной на дороге густолистой березой, подмигнул черноглазой жене Марьянке.
—Перекур с дремотой, грабари!
На повороте тропинки Игнат нагнал Сокола.
— Вйктор Петрович! Задержись на минуту.
Виктор остановился.
— А, Игнат Тимофеевич, — искренне улыбнулся он. — Что, небось, как и у лесорубов, насчет спецодежды жалоба?
Густой баритон Булатова чуть дрогнул обидой.
— Я, Виктор Петрович, не дите изнеженное, с пеленок жалобам не приучен. Да и не о деле я... Надо бы по душам покалякать... Вечером у себя будешь?
— Заходи, Игнат Тимофеевич.
— Добро. На закате пожалую.
В сумерки Игнат явился, как и обещал, с почтительной медлительностью вытер о циновку сапоги, прошел в комнату.
— Один, Виктор Петрович? — спросил он, кладя на табуретку массивный сверток.
— Как видишь, Игнат Тимофеевич. Присаживайся…