Читать «Рассказ об одной экспедиции» онлайн - страница 24

- Ляг! Ляг! - закричал мне командир.

Я покорно лег. Грохот стрельбы и свист пуль создавали какое-то бодрое, но вместе с тем тревожное настроение. И тут впервые в своей жизни я услышал рядом все заглушавший рокот пулемета и, оглянувшись, увидел его. Дергаясь, бежала лента, вцепившись в ручки и прильнув к металлу лицом, лежала пулеметчица. Я подумал: «Куда же это она стреляет?» Потом увидел, что по противоположному склону уходит вверх, к гребню, изо всех сил нахлестывая лошадей, группа всадников человек в пятьдесят. Было видно, как метались и крутились лошади, падали люди, как взлетали белые дымки от пуль, бивших по камням. А пулемет рокотал, лишь иногда приостанавливаясь, пулеметчица переводила тупой ствол его в другую сторону, и опять раздавался рокот.»

Это продолжалось долго. Через некоторое время пулемет замолк, и пока пулеметчица заправляла следующую ленту, стояла относительная тишина. И тогда снизу из этой толпы, переполнявшей лощину, донесся ужасный крик. Сначала кричали и махали руками несколько человек, потом вся эта человеческая каша завопила, замахала руками, запросила о пощаде.

Тогда раздалась команда, и Борис трясущимися, руками раздал нам перепутавшиеся поводья. Лошади волновались и крутились, я никак не мог сесть в седло, потому что и мой хромой конь не хотел стоять на месте. А побледневший Борис смотрел кругом вопрошающими глазами, в которых был ужас. Он, по-видимому, думал, что все пропало и что мы сейчас сядем на коней и пустимся наутек. Я хотел ему что-то сказать, но едва только попал в седло и еще не успел найти носками стремена, как мой огромный жеребец сразу взял с места и в азарте, позабыв про хромоту, понесся вниз по склону, догоняя комотрядовцев, скакавших впереди. Вот я выровнялся с остальными, затем мой конь понес меня вперед, прямо на толпу басмачей. Я попытался задержать лошадь, но безуспешно. Все скакали - и я скакал, все махали шашками - и я крутил в воздухе камчей, потому что клинок вынуть не успел, да и не догадался. Я скакал и кричал, не помню что, кажется:

- Ложись! Убью!

Потом я увидел чужие искаженные лица. Особенно бросилось мне в глаза совершенно перекошенное от страха лицо какого-то мальчишки.

Тогда раздался голос командира: «Забирай оружие! Отгоняй от вещей!» И мы начали отгонять от вещей толпу людей в халатах, отбирать у них ружья и винтовки и бросать их на землю.

Как только басмачи были обезоружены, я вдруг с испугом подумал: «Где же наши?» - и тотчас же заметил Димку, за его спиной висели две винтовки, на седле болтались еще две. Кинооператора я не увидел. Ксюша в стороне бинтовала кому-то руку.

Затем, оставив баранов, вьюки, лошадей на попечение нескольких человек, среди которых я заметил Бориса, мы погнали эту толпу пешком по дороге, по которой пришли сюда. На увале, широко расставив свои огромные ноги в высоких сапогах, стояла наша пулеметчица, и все басмачи, проходя мимо, смотрели на нее. Очевидно, у всех у них на уме был один и тот же вопрос: «Неужели это она так страшно стреляла, эта огромная женщина?» .