Читать «Царский венец» онлайн - страница 109

Из холода, из метели возник взгляд чистых светлых глаз царевны Ольги... взгляд одновременно и робкий, и влюблённый... Что-то взыграло вновь в душе, повеяло прежним — дорогим и радостным. Он рванулся было — куда? К ним, в царскосельский дворец, остаться с ними, разделить их участь! Но вновь обдало холодом и метелью... и ничего не осталось. Только тревожный месяц март. Тоска в воздухе, отчаяние в душе и полная необозримость будущего. Саблин почувствовал себя девяностолетним стариком. Ноги наливались тяжестью, а душа — усталостью. Флигель-адъютант знал совершенно точно, что ничего из того, что было когда-то, уже не повторится. Россия погибла, потому что предала себя, предав своего царя. И он тоже предал... Николай поднял воротник, защищаясь от ветра, повернулся и, презирая себя, медленно отправился куда глаза глядят. Но — не к НИМ.

* * *

Ворота были закрыты. Государь Николай Александрович спокойно ждал в автомобиле, пока из дворца выйдет дежурный офицер и спросит:

— Кто там?

— Николай Романов! — доложил часовой.

— Открыть ворота бывшему царю!

Николай, сопровождаемый верным Долгоруковым, прошёл во дворец мимо офицеров в красных бантах. Никто не отдал честь свергнутому императору. В вестибюле толпились солдаты и пялились на государя, большей частью насмешливо. Николай, не обращая внимания на их усмешки, за руку поздоровался с графом Бенкендорфом и ушёл к себе.

— Вернулся!

Ставшая вновь юной, Аликс бежала так, словно никогда ничем не болела, бежала лёгкая, как девочка, навстречу любимому. Ворвалась в его покои, кинулась на грудь и замерла в объятиях супруга, бесконечно счастливая. Теперь всё можно вытерпеть! Теперь — вместе...

— Аликс... Ты должна понять...

Она нежно приложила свою бледную, совсем истончившуюся руку к его губам.

— Не говори ничего. Ты поступил так, как должен был поступить. На всё воля Божия. Неужели ты думаешь, Ники, что был мне дороже, будучи царём, нежели сейчас — просто мой муж и отец моих детей? Нет, ты не можешь так думать!

И тогда Николай сделал то, чего долго не мог себе позволить: уронив голову на грудь супруги, он разрыдался...

Потом стосковавшийся отец нежно здоровался с детьми. Долго стоял у кровати Марии, всё-таки заболевшей корью и чувствовавшей себя ещё хуже сестёр, когда те были больны, потому что у неё к кори прибавилось ещё и воспаление лёгких — сказался обход солдат в ночной мороз! Николай ласково гладил дочь по голове, и огромные «Машкины блюдца» — воспалённые и нездорово горящие тёмно-серые глаза — наполнялись дочерней любовью.

Ольга уже вставала с постели. Крепко сжав свою любимицу в объятиях, Николай ощутил, как сильно она похудела. Потом они долго и грустно смотрели друг на друга — им не нужно было слов. Ольга была очень бледна, словно обескровлена, её некогда роскошные волосы заметно поредели, под глазами залегли синие круги — сейчас её нельзя было назвать красивой. Дочь видела, что отец смотрит на неё с состраданием, но и сама смотрела на него так же; бывший царь тоже был смертельно бледен, на висках появилась седина, которой не было раньше, очень заметными стали морщины...