Читать «Маркитант Его Величества» онлайн - страница 3

Но под Секешфехерваром Кара-Мустафа неожиданно изменил планы, и во время пира, который одновременно был и большим советом, объявил своему штабу:

— Нашей целью было завоевание Яварина и замка Комаром. Уже понятно, что с такой сильной армией взять их будет нетрудно, но достанутся нам только замки… или их развалины, а не страна. Поэтому, я хочу, если Аллах позволит, пойти на Вену! Что скажете на это?

Конечно, великий визирь, сам прожжённый дворцовый интриган, хорошо знал, что Лаз-Мустафа — большой льстец. Но уж больно заманчивую картину будущего нарисовал ему реис-уль-кюттаб.

— Не слушай, мой господин, что тебе говорят другие! — твердил Лаз-Мустафа великому визирю. — Ты имеешь право поступать по собственной воле, ты же свет, посланный Аллахом, и сияющий всё сильнее. Такого войска ни один король не имел, и даже сам Искандер Великий не достигал таких вершин и такого великолепия. Однако, что такое этот Яварин? Замок когда-то принадлежал нам, и земли вокруг него — наши земельные наделы во владении гази, которые стоят на страже этого оберегаемого Аллахом пограничья. Конечно же мы его добудем, но получим только голую крепость, и все наши усилия и труды уйдут впустую. Но если ваши благословенные стопы уже покрыты придорожной пылью, то, может, стоит направить наши поводья прямо на Вену, столицу Священной Римской империи? И да позволит вам Аллах всевышний завоевать и покорить эту землю быстрее, чем требуется, чтобы выпить глоток воды…

Кара-Мустафа-паша внимал речам льстеца с невозмутимым видом. Он не верил никому и ничему, иногда даже своим мыслям, которые прятал не только от окружающих, но даже от себя самого. Потому и достиг сияющих высот в Османской империи, несмотря на своё незнатное происхождение. Он родился в 1634 году в Мерзифоне в простой турецкой семье от матери-гречанки и был усыновлён могущественным родом Кёпрюлю, имевшим албанские корни. Кара-Мустафа стал садразамом — великим визирем — в сорок один год, заменив на этом посту скоропостижно скончавшегося Фазыл-Ахмед-пашу, своего сводного брата.

Великий визирь размышлял: свои ли соображения выкладывает ему Лаз-Мустафа? Ведь реис-уль-кюттаб должен понимать, что значит пойти против воли султана. Но вот в чём вопрос — уж не сам ли султан намекнул начальнику писарей дивана о своём желании завоевать Священную Римскую империю? И что начать нужно не с каких-то незначительных крепостей, а с Вены?

Вполне возможно Лаз-Мустафа общается с Мехмедом гораздо чаще, чем остальные придворные. Султан особо любил две вещи — издавать свои многочисленные фирманы (он считал себя правителем, отмеченным печатью великой мудрости) и охотиться, за что получил прозвище Авджи (Охотник). Впрочем, Мехмед был удачлив не только на охоте, но и на воинском поприще. В 1672 году султан лично возглавил войско и двинулся на Польшу. Четыре года кровопролитных сражений и мирных переговоров привели к тому, что Речь Посполитая оставила за Османской империей Подолье. Кроме того, Мехмед нашёл сильного союзника в лице гетмана Дорошенко, который за поддержку османской армии пообещал султану подвластные казакам обширные территории.