Читать «Мистер Эндорфин» онлайн - страница 57

Я попытался догнать ее, но ватные ноги честного работяги не слушались.

В тот вечер я впервые за последние недели был кристально трезв…

И все же мой настоящий трудовой дебют, состоявшийся много позже по окончании Университета, тоже имел отношение к литературе.

Я устроился в крупный российский холдинг, который выпускал фильмы на видеокассетах. Не тех подпольных, с озвучкой из-под прищепки, коряво приклеенными корешками и пятьюдесятью боевиками на трехчасовом «басфе». Напротив, это были первые лицензионные кассеты, в красивых обложках, с одной-единственной картиной внутри.

Меня взяли писать аннотации для красивых обложек. Рекламные тексты, убеждающие покупателя в том, что вся его предыдущая жизнь без этого фильма была роковой ошибкой. Так меня мотивировали. На меньшее начальник не соглашался. Банальной покупкой он бы не удовлетворился. Предполагалось, что я стану властителем глубоких эстетических обмороков. Одним словом, меня приняли на должность «писаря-эксцентрика» или, говоря языком бизнеса, «копирайтера».

Мне предстояло творить в условиях жесткой конкуренции с так называемыми пиратами. Вот там точно работали подлинные мастера своего дела. За месяц до моего прихода в контору на рынке как раз отгремела эпопея с фильмом Роберта Редфорда «Horse whisperer». Официально его перевели «Заклинатель лошадей», и он продавался скромно. Пираты на своей обложке написали «Словоохотливый лошадник». Контрафактные кассеты мгновенно сметали с неофициальных лотков: люди подумали, что это порнуха. Если бы Роберт Редфорд однажды узнал, что он снялся в нетленке под названием «Словоохотливый лошадник», возможно, он бы на этом немедленно завершил карьеру.

Я полагал, что к реальным текстам меня допустят не сразу, ведь дело-то ответственное: наверняка сначала на пару лет отправят учиться в Литературный институт имени Горького.

Но в первый же рабочий день я получил задание написать аннотацию. Я пробормотал что-то про вдохновение – мне в ответ пробормотали что-то про сроки. Этот конфликт тянется еще со времен Древней Греции: на пути у музы эпической поэзии Каллиопы вечно стоит скучный несговорчивый Хронос.

Я спросил, где я могу посмотреть фильм, про который мне предстоит написать. Если бы все было так просто, заявили мне и добавили, что копий в офисе еще нет, а текст нужен сегодня.

Я получил текст английской аннотации, небольшой, в четыре предложения, и два часа времени.

Муза эпической поэзии Каллиопа нервно курила в углу. Это был чистый капитализм, как в стихотворении про Мистера Твистера, бывшего министра. Мне срочно захотелось обратно в СССР, а еще к маме. Призрак моего будущего с работой согбенным грузчиком на ярмарке в «Олимпийском» внезапно материализовался рядом с Каллиопой в углу, стрельнул у нее сигаретку и тоже закурил.

Я сидел над бумажкой с текстом английской аннотации, не в состоянии разобрать ни слова. Меня уколола прекрасная невротическая догадка о том, что все эти годы в Университете я учил какой-то неправильный английский. Обычно в моменты стресса я потел в формате ладошек. В ту минуту мои ладошки были идеально сухими. Правда, потным оказался весь остальной я.