Читать «Страна возможностей» онлайн - страница 14

— Д-должен сразу п-предупредить, мой рассказ немного ж-жестокий, но, в общем, смешной. Мой рассказ называется «Алкоголик Семенов».

Алкоголик Семенов

Семенов очень долго пил. Он выпил сначала одну бутылку. Потом Семенов выпил вторую бутылку. Потом Семенов выпил третью бутылку. Потом у Семенова не осталось денег, и он пошел просить денег у своего собутыльника. Тот ему денег не дал. Так что Семенов взял первую бутылку, уже пустую, и разбил другу по голове. Друг, оттого что ему дали бутылкой по голове, умер сразу от удара бутылкой по голове. А Семенов у него денег взял и четвертую бутылку купил. Еще и уши его забрал и поменял на сухари.

Семенов вышел на улицу, и его ударили бутылкой по голове. Семенов упал на землю, ударившись своей семеновской головой об землю. Потом его начали бить ногами по голове и раздавили по земле семеновский мозг. А потом еще долго прыгали по Семенову, но уже без его головы.

Так Семенов перестал пить.

КОНЕЦ

Раздались хлипкие недоуменные аплодисменты.

— Гхм. Ну, это уже какой-то Хармс, — смущенно потирая нос, сказал Женя.

Я сидел без движения и старался не дышать.

— Кто-то еще?

Руку подняла женщина, похожая на молодую Аллу Пугачеву. Рыжая кудрявая шевелюра, кожаная косуха, лицо человека, который повидал жизнь. Она бы отлично дополнила состав группы «Комбинация».

— Да, Анна, вы хотите что-то прочесть?

Редактор уже забил пепельницу до отказа.

— Да, у меня есть стих, — басом прогудела Анна и затопала сапогами в сторону редакторского стола.

Закуривая в очередной раз, Женя тоскливо смотрел в стол и ни о чем, наверное, не думал.

— Так вот, я его посвятила вот этому подсолнуху. — И Анна достала двухрублевую открытку, купленную, вероятно, где-нибудь в переходе.

Ода подсолнуху Как солнце ясное, ты желтый, И черные все семена твои. Стоишь ты в поле такой гордый И радуешь глаза мои. Подсолнух, я тебя люблю И стих сей посвящаю.

— Что ж, Анна, спасибо, — промямлил Женя, — было очень… мило. Очень… добрые стихи, да… очень добрые. Есть комментарии?

Аудитория молчала. Я царапал ногтями стол.

— Так, ну и давайте, Елена Алексеевна, вы, кажется, хотели выступить?

Моя соседка по столу, старушка, которая все это время перебирала листы текста, напечатанные на старой желтой бумаге, встрепенулась. Целая пачка была вручную напечатана на машинке. Целый роман, который никому не нужен и который никто никогда не прочтет.

Елена Алексеевна поднялась, поправила подол платья, схватила свою рукопись и зашаркала к месту для выступающих. У стола редактора она положила пачку бумаги и разъяснила: