Читать «Дикие истории. Дневник настоящего мужика» онлайн - страница 52

* * *

Нурис жил долго. Семь лет. За это время он состарился и почти перестал менять цвет. Он даже путешествовал. Как-то раз мои родители отправились на Кавказ. Отец два года строил из руин «ГАЗ-69». Тем летом машина была готова. Решено было проехать по Военно-Грузинской дороге. Испытать внедорожник. Нурис поехал с семьей в своей банке.

На одной из стоянок отец поймал лазающую лягушку. Не кубинскую, конечно, а нашу, но очень похожую. Самку. Ее посадили в банку к Нурису. В местечке Казбеги (нынешнее название Степанцминда) они остановились на ночевку. Спали в палатке. В горах погода меняется быстро. Под утро ударил мороз. Когда проснулись — в банке был лед и обе лягушки замерзли. До стеклянного состояния. Такая нелепая смерть… Было очень грустно. Говорить не хотелось. Пили кофе, сваренный на самом взрывоопасном примусе «Шмель». Тепло «Шмеля» дошло и до последнего пристанища амфибий. В банке появилась испарина. Начал таять лед. Первой оттаяла наша, кавказская. Она была мертва. Обмяк и Нурис. Обмяк и квакнул. Он видел больше, чем любая другая лягушка в мире. Видел даже смерть. Он попрал ее. Нурис оттаял и довольно долго и счастливо жил потом холостяком.

Средний срок жизни этих тварей — десять месяцев. Очень мало кто доживает до полутора лет. Нурис просидел в своей банке семь жизней и лишь в последние годы перестал менять цвет. Он жив и сейчас, спустя тридцать лет. Его портрет вытатуирован у меня на правой руке. Он улыбается.

Свободу хомячкам

Жил у меня в детские годы хомяк Хомка. Он был пушистый, ангорский. Мы считали, что он туп как пробка. Вся жизнь Хомки проходила в трех обязательных занятиях: он спал, ел и бессмысленно мыкался по стеклу аквариума, в котором жил. Спал Хомка в кухонной рукавице-прихватке. Ел только самое вкусное. Колесо свое не любил и не крутился в нем никогда. На дне аквариума лежала газета «Советская Россия». «Совраска», так ее называли. И ни на что она при главном редакторе Чикине не годилась, кроме как для хомяков. Вот Хомка и ссал. Оправдывая поговорку: «Не годится богу молиться, годится горшки покрывать».

Днем грызун обычно почивал, а к вечеру, часам к восьми, выходил на променад. Вставал на задние лапки и, передвигаясь вбок, тер передними лапками стекло аквариума. Сейчас я уже знаю, что такие движения называются стереотипными и развиваются у зверей, содержащихся в неволе. (Да что у зверей, знаменитые прогулки Ленина в камере-одиночке, где он молоком писал, с точки зрения биологии были не чем иным, как стереотипным движением.)

Сначала мы считали, что он так просится на ручки. Потом мы думали, что он делает зарядку. В результате обвинили его в идиотизме. В чем, в принципе, были правы.

КАК ВЫЯСНИЛОСЬ ПОЗЖЕ, НАШ ХОМЯК БЫЛ АГРЕССИВНЫМ РЕВОЛЮЦИОНЕРОМ И СТРЕМИЛСЯ К СВОБОДЕ.

Однажды утром я заглянул в аквариум и Хомку в нем не обнаружил. Диссидент построил из «Совраски» аккуратную лестницу, перебрался через стену и был таков. Мы обшарили всю квартиру, но беглеца не нашли.