Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 151

Служители «Библии» не жалели сил для уничтожения эволюционизма. Вред, нанесённый ими универсальному эволюционизму, невозможно измерить. Он и до сих пор от этого вреда до конца не оправился. И до сих пор служители церкви имеют на широкие народные массы неизмеримо больше влияния, чем неизвестные этим массам Лукреций, Ж. де Ламетри, Г. Спенсер, П. Тейяр де Шарден и др. великие эволюционисты. И до сих пор эти служители огрызаются на научный эволюционизм. И до сих пор они не угомонились.

Если бы религиозный антиэволюционизм в течение долгих столетий не стоял на пути научного эволюционизма, мы жили бы в другом мире – мире, находящемся на неизмеримо более высокой ступени культурной эволюции, чем мир теперешний. Универсальный эволюционизм, надо думать, уже давно успел бы стать массовым мировоззрением.

Несмотря на то, что первые латинские издания поэмы Лукреция стали появляться в эпоху Возрождения (первое печатное издание этой поэмы вышло в 1473 г.), в предисловии они содержали обязательные предупреждения о том, что её автор – безбожник. На рубеже XVII–XVIII веков получила шумную известность книга французского писателя и кардинала Мельхиора Полиньяка «Анти-Лукреций или о Боге и природе». Известному издателю XVIII–XIX веков Лемеху, жившему во времена несчастного Людовика XVIII (1755–1824), поэму Лукреция запретили включить в капитальное издание своего времени «Классическая латинская библиотека».

Несмотря на то, что поэму Лукреция высоко ценили лучшие умы Нового времени (Пьер Гассенди, Галилео Галилей, Фрэнсис Бэкон, Рене Декарт, Ж. де Ламетри и др.), в XIX веке она не получила достойной оценки. Характерно здесь суждение Менро. Он перевёл и издал поэму Лукреция в 1864 г. – уже после выхода в свет «Происхождения видов путём естественного отбора» Чарлза Дарвина (1859), но никакого сходства между Лукрецием и Ч. Дарвиным не приметил. Между тем их объединяет эволюционизм. Это заметили богословы. Поэма Лукреция была у них первым самым большим бельмом в глазу, книга Ч. Дарвина – вторым.

В предисловии к своему изданию поэмы Лукреция Менро, из конъюнктурных соображений, прикрыл её научное содержание её художественной формой: «Для нас, однако, истинность или ложность его системы значит чрезвычайно мало, она интересует нас лишь постольку, поскольку оказывается… лишь инструментом для выражения красот его языка и изящества поэтических представлений» (http://dic. academic. ru/dic. nsf/ enc_colier/4790/%D0%9B%D0 %%D0%0%AD0%95%D0%A6%D 0%98%D0%99).

Поэма Лукреция и в ХХ веке не приобрела того исключительного положения, которого заслуживают великие книги. Чтобы скрыть её философскую суть, её и до сих пор часто называют дидактической. Даже советские философы не видели в ней главного – универсального (энциклопедического) эволюционизма. Они подчёркивали в ней физику. Вот так, например: «.написанная в форме дидактического эпоса, излагает учение греческого философа Эпикура – главным образом его физику, лишь попутно касаясь его теории познания и этики» (http:// www. cultinfo. ru/fulltext/1/001/008/071/665. htm).