Читать «Донбасс для «чайников». Не Украина и не Русь, боюсь, Донбасс, тебя, боюсь!» онлайн - страница 96

Сел в будущем густонаселенном крае тогда было совсем немного, и все они были не велики числом жителей. И те не собирались оставлять своего крестьянского заведения и отправляться в страшные угольные подземелья и к жутким огням доменных и пудлинговых печей, смертельно опасным в то несовершенное технически время прокатным станам.

Между тем, действовать надо было быстро, потому что договор с царским правительством подразумевал уже к сентябрю-октябрю 1871 года выпуск полноценного проката и за ним – выпуск рельсов, из-за которых собственно и было затеяно, как мы с вами знаем, все непростое дело.

Таганрог в позапрошлом веке / ikipedia

Отправляясь в последних числах августа 1870 года из Саутгемптона в Таганрог на восьми пароходах с полностью готовой к сборке доменной печью и деталями коксовых печей, Исполнительный директор Новороссийского общества вез с собой 254 техника и рабочих из числа валлийцев, которым особенно на родине терять было нечего – частые экономические кризисы убивали огромное количество мелких шахт и заводов в Южном Уэльсе, и даже отличные специалисты порой оказывались на улице. Уж кому-кому, а Юзу и его семье, постоянно нуждавшейся, вынужденной даже Джона и его братьев отдать в раннем детстве работать под землей из-за того, что отец, прокатный мастер не мог найти постоянной работы, это состояние было хорошо известно.

И все равно – в далекую и дикую по их представлениям Россию валлийцы не спешили ехать массово. Боялись всего – морозов, болезней, отсутствия привычной еды и медицинской помощи. И были правы. В первый же год из поехавших с Юзом от разных болезней и несчастных случаев умерло более 80 человек.

По информации известного русского инженера Петра Горлова, работавшего на конкурента Юза Соломона Полякова, зима 1870—71 годов вышла беспрецедентно холодной и жестокой – с ноября по март дули ветры, метели безжалостно обрушивались на тонкие дощатые сборные домики, которые по европейскому обыкновению посчитали достаточными для первого обвыка «понаехавших» экспатов. Вообще, британцы в то время отличались удивительной беспечностью и беспомощностью в делах квартирного обеспечения даже армии, не говоря о строительных отрядах крупных корпораций. На Островах, где погода относительно мягкая, чаще всего хватало обычных палаток. Заслышав, что в России, а особенно в степи, зима очень снежная и холодная помогавшие Юзу вице-консулы Хьюм и Кемерон предложили ему щитовые домики. За неимением их в Британии, адмиралтейство (напомним, оно было в доле НРО) купила конструкции во Франции – там они еще хранились со времен Крымской компании, когда служили главной французской квартире в Камышовой бухте Севастополя.

Домиков этих для нашей непогоды, конечно, не хватило. Мор и болезни, вызванные или усиленные холодом, начали убивать изнеженных в русском смысле британцев. К лету 1871 года, когда Юз и акционеры усиленно думали, что делать им с этим предприятием и как убрать «козел» из первой, так некстати перед всей Россией и Европой опозорившейся домны, осталось в будущей Юзовке не более половины британских спецов.