Читать «В окопах Сталинграда (1947, Воениздат. С иллюстрациями)» онлайн - страница 129

Я рассматриваю карточки. На одной Харламов с какой-то женщиной. У нее длинные вьющиеся волосы и широко расставленные глаза. Должно быть, жена. На руках ребенок — такие же черные большие глаза, как у отца. На другой — она же, только одна, в берете. На третьей — компания на берегу реки. Смеются. Один парень с гитарой. Харламов в трусах, лежит на животе. Вдали поле и стог сена… На обороте написано: «Черкизово, июнь 1939 г. Вторая слева Мура».

Я заворачиваю все в клеенку, закалываю булавкой и кладу в карман.

Маленький комочек глины ударяет мне в ухо. Вздрагиваю. Второй падает рядом, около колена. Кто-то кидает в меня. Приподнимаю голову. Из соседней воронки выглядывает широкоскулое небритое лицо.

— Браток… спички есть? Или «катюша»?

— Есть.

— Кинь, бога ради…

— «Сороковку» оставишь?

— Ладно.

Я кидаю коробок. Он не долетает шага на два. Фу ты, чорт… Сидящий в воронке протягивает руки. Нет, не дотянулся… Мы оба не сводим с коробка глаз. Маленький, чернобокий, он лежит на снегу и точно смеется над нами. Потом появляется винтовка. Медленно, осторожно высовывается из воронки, движется по снегу, тычется в коробок. Вся эта операция тянется целую вечность. Коробок скользит, отодвигается, никак не хочет зацепиться за мушку. У хозяина винтовки от напряжения даже рот раскрывается. В конце концов он все-таки зацепляет. Голова и винтовка исчезают. Над воронкой появляется легкий дымок.

— Поосторожней… — шепчу я, но, по-моему, он меня не слышит.

Он курит добрых полчаса, никак не меньше. У меня даже голова кружится от желания и зависти. Потом коробок возвращается ко мне с крохотным, обслюненным окурком внутри. Я его сосу, сосу что есть мочи. Все губы обжигаю.

— Боец! Часов нет у тебя? — спрашиваю шопотом.

— Без четверти двенадцать… — доносится из воронки.

Я ушам не верю… Думал, что уже два или три, а тут еще двенадцати нет… В довершение всего опять начинается обстрел. Наш или немецкий — чорт его знает! Снаряды рвутся совсем рядом. Минут десять или пятнадцать. Потом перерыв. Потом опять налет.

Надо бежать. Ждать — еще шесть часов. Не выдержу. Убьют, так убьют — от смерти не спасешься…

Из воронки опять хрипит:

— Друг… э-э-э… друг…

— Чего тебе?

— Давай драпать.

Тоже не выдержал.

— Давай, — отвечаю я.

Мы идем на маленькую хитрость. Предыдущих трех убило почти у самого бруствера. Надо упасть, не добегая до наших окопов. К моменту очереди мы будем лежать. Потом одним рывком прямо в окопы. Может, повезет. Переворачиваюсь в сторону наших окопов. Лишь бы опять судорога не схватила. Местность впереди ровная — только одна воронка небольшая и убитый рядом.