Читать «Смелая» онлайн - страница 95
Роуз Макгоуэн
Я подошла, поздоровалась с фотографом, который меня снимал раньше для «Нью-Йорк Таймс», когда заметила, что чего-то не хватает. «Где шкаф для одежды?»
Он смущенно посмотрел на меня. «О, нет ни одного, но мы придумали потрясающую идею! Вы будете стоять задница к заднице с Розарио с ремнем из патронов вокруг вас! Ну, разве не ГОРЯЧО? Гениально, правда?»
Еще один человек, помогающий проявлять женоненавистничество. Я проглотила это, надела дурацкий пояс и встала на ящик из-под яблок, чтобы моя задница идеально совпала с Розарио (она выше меня). Они попытались воссоздать мой образ Черри Дарлинг, с очень пышными волосами и искусственным загаром, но никто не мог нанести на меня достаточно искусственного загара, чтобы он подходил для той сраной съемки.
Когда я стояла там, кусая губы, касаясь задницы Розарио, меня осенило.
Меня фотографировал мужчина-гей, который представлял меня так, как, по его мнению, выглядит девушка, которую хочет трахнуть натурал, и он делает это от имени режиссера, гетеросексуального мужчины, который воспринимает меня мозгом маленького мальчика от имени студии, также мужчин, которые воспринимают меня, основываясь на том, на кого они хотят продать билеты, вся невидимая орда мальчиков и мужчин. Мужской взгляд настоящий, дамы и господа, и он глубокий.
Я знала, что должна что-то сделать с тем, во что я превратила свою жизнь. Нечто не прекращало зудеть во мне, неправильность моей жизни. Как будто настойчивая тревожная сирена звучала в моей голове, но я не могла понять, что она хочет сказать мне. Что-то нужно было изменить, но я не знала, как или что.
Потом я увидела обложку «Rolling Stone» в киоске. Я медленно отступила, глаза округлились. Фотография совсем не походила на меня. Тот момент предназначался, чтобы отметить воплощение успеха в качестве актрисы, и я не могла даже узнать собственное лицо. У меня в голове зазвенела сирена.
Я смотрела на журнал, задавая себе вопрос
Часть вторая
Прах к праху
Оглядываясь назад, если бы можно было изменить хоть одну вещь, я бы изменила вот что: я бы хотела осознать свой художественный талант гораздо раньше. Тогда я бы начала снимать фильмы гораздо раньше. Я бы начала петь и писать гораздо раньше. Я бы хотела, чтобы кто-то просто сказал мне ту самую одну вещь, после которой что-то щелкнуло, но, понимаешь, не было никого, кто мог бы стать примером. Я не видела места, где могла реализовать себя, потому что его не было. Секта не хочет, чтобы ты знала себе цену, и точно не хочет, чтобы ты понимала, что свободна.