Читать «Смелая» онлайн - страница 13

Если бы ему помогли раньше, это, несомненно, спасло мои отношения с ним, и его отношения с моими братьями и сестрами, его отношения с искусством, его отношения с миром, с женщинами, наверное, со всем. Что касается моей мамы с ее фарфоровой кожей, длинными рыжеватыми волосами и голубыми глазами, она притягивала плохих парней. Плохие парни превращаются в плохих мужчин. Она сбежала к пятнадцати годам. В восемнадцать она встретила моего отца, Дэниела. К девятнадцати она была беременна и в секте.

Пока моя мать была беременна мной, ее мать, Шэрон, поднялась на гору трех сестер в Орегоне и трагически поскользнулась, совершив смертельный полет. Ей было тридцать семь. Мне сказали, что поэтому мне всегда будет грустно, потому что моя мать грустила во время беременности мной. В течение многих лет я думала, что моя мощная внутренняя печаль продиктована этим, но позже я поняла, что это больше связано с химическим составом мозга.

Прекрасная Шэрон, зеленоглазая и рыжеволосая, также рано и неудачно вышла замуж. Я вычеркнула для себя имя ее мужа, моего деда. Я могла бы его отыскать, но честно говоря, мне все равно. Нравы того времени, какими они были, разрушительным одеялом тишины покрыли всю непримиримость. Последние вздохи эпохи Кеннеди и повсеместные предъявляемые требования к женщине о вежливости и совершенстве очаровывали меня столько, сколько я себя помню. Женщин той эпохи наверняка отличала постоянная подавленная ярость, но они не знали, что лишь через несколько лет все изменится. Я даже представить не могу, сколько ярости мне пришлось бы подавить тогда, если я так много ее душу в себе сейчас.

Мама меня очень впечатляет. Я действительно думаю, что она одна из самых умных людей, которых я когда-либо встречала. Ее разум работает на скоростных оборотах, как начинка Феррари. Она была красивой женщиной, и за ней ухлестывали. Может быть, кроме живого ума, мне передалось и это.

Но я благодарна за многие другие вещи, переданные мне моей семьей. Особенный дух панка. Быстрый, жестокий ум, любопытство, любовь к истории и, прежде всего, любовь к словам. Одна из великих вещей, которые подарили мне и мама, и отец, умение видеть искусство повсюду. Я воображаю, что могла бы иметь способность к тетрахромации, с помощью которой можно увидеть более миллиона цветов. Я вижу формы и узоры во всем. Я всегда удивляюсь, что, когда люди растут в более традиционных условиях, иногда они, кажется, не могут видеть, действительно видеть, что вокруг них – чистое искусство. Для меня в этом состоит жизненный опыт. Вот что помогло мне выжить.

Со всеми недостатками моего детства я считаю, что мне посчастливилось быть воспитанной с европейской восприимчивостью. У нас была Италия и ее история, архитектура и искусство. Я думаю, Европа и культуры старше имеют различное чувство ритма и времени. Я считаю: система, особенно система, которую я теперь знаю лучше всего, американская система, агрессивно настроена раздавить свободомыслие и все, что подпадает под определение «другое». Я здесь для того, чтобы рассказать вам, что «Другое» это там где это есть.