Читать «Непристойные предложения» онлайн - страница 531

Позже, разумеется, я повзрослел настолько, что смог зарегистрироваться как Хранитель.

– Будь так любезен, – в гневе прохрипел отец, когда я сказал ему об этом, – не приходи сюда больше. Не раздражай нас своим присутствием. Я говорю это не только от своего имени, Фьятиль, но от имени всей семьи – включая даже дядьев с материнской стороны. Ты решил стать мертвецом – что ж, это твое право. Вот только забудь, что у тебя были родные и близкие – а нам придется забыть, что у нас был когда-то сын.

Это освободило меня от Дополнительных Работ, зато трудиться мне пришлось вдвое больше, отснимая вместе с коллегами на пленку все, представлявшее с нашей точки зрения историческую ценность. Наши отряды перемещались из музея в музей, с археологических раскопок в большие города и обратно. Но даже здесь нам приходилось время от времени сдавать экзамены по Выживанию и Сохранению, от которых Хранители, вообще-то, были освобождены, но все равно сдавали в знак доброй воли по отношению к обществу, мирившемуся с их причудами. Экзамены, из-за которых нам приходилось откладывать в сторону фолианты под названием «Религиозная символика в рельефах и росписях храмов Верхнего Нила» ради справочников по каталогизации бортовых припасов. Сам я давно расстался с детскою мечтой стать художником, но эти отвратительные списки отнимали уйму времени, которое я с удовольствием посвятил бы изучению работ тех, кто жил в менее фанатичные, менее лихорадочные столетия.

И ведь эта гадость крутится в мозгу до сих пор! Так велика сила привычки, что мне не составит труда рассчитать вес, объем и оптимальное место складирования продукта после его дегидратации. До зубовного скрежета доводит мысль о том, как глубоко въелась в меня вся эта система образования, которую я отвергал всей душой.

Конечно, то, чем я занимался в прошлом, вряд ли поможет мне на протяжении оставшегося срока. Зато информация, сохранившаяся в памяти со времен обучения, бывает иногда полезной. Например, я могу не беспокоиться о возможной поломке аэропузыря где-нибудь над джунглями. Я не техник и не искатель приключений, зато научился выбирать исправное оборудование и пользоваться им в оптимальном и наиболее безопасном режиме.

Хотя все эти технологические штучки меня, конечно, раздражают. Там, за окном меня ждет брошенное цивилизацией искусство, созданное за семьдесят тысячелетий, а мне приходится вспоминать схему подзарядки рабочих роботов или изучать синьки антигравитационных устройств аэропузыря – в общем, вести себя как офицер-Одобритель, надеющийся получить поощрение от Министерства Путешествий еще до старта.

Зато именно такому поведению обязан я тем, что нахожусь сейчас здесь, а не на борту разведывательного корабля Одобрителей вместе с Мо-Дики, Грузмане и Прежо. Пока они наслаждались относительной свободой и как сорвавшиеся с повода жеребята мотались туда-сюда по планете, я угнездился здесь, в Музее Современной Космонавтики, и научился считывать показания антропометра и включать бериллитовую защиту. Терпеть не могу терять время зря, но при этом отлично знаю, насколько священен для любого Одобрителя (особенно из этих, из новых) принцип ценности человеческой жизни. Однажды они уже предали нас; они не могли не вернуться, дабы удостовериться в том, что на Земле не осталось ничего подобного наслаждающимся свободой Хранителей. Я оказался прав тогда и знаю, что прав сейчас – но вся эта рациональность такая скука!