Читать «Говорить легко» онлайн - страница 58

Никакого недопонимания и полунамеков, только четкое разделение на Нас и Их, живи или умри.

В отличие от наших сомалийских друзей, мы можем себе позволить принять дружелюбную попытку другого человека познакомиться. Хотя мне кажется, что мы подсознательно оцениваем собеседника так же, как и сомалийцы, — только несколько завуалированно.

Праздный разговор — это попытка двух незнакомцев выстроить мостик.

В этом и заключается важная функция разговоров о пустяках. В любое время и любом месте они помогают строить мостики между людьми, помогают нам общаться и понимать друг друга и закладывают основу для будущей дружбы или взаимного интереса.

На место племенной идентичности и общей культуре прежних времен пришел индивидуализм (особенно в Америке). Эти изменения способствовали возникновению тревожности и беспокойства: что говорить? Как себя вести? Вы начинаете волноваться, включается защитная реакция, а потом… Вы уже знаете, что происходит потом. Ответ будет примерно таким: «Я пытаюсь понять, как сделать вас одним из Нас. Вы можете мне помочь?»

16. Мужчины и женщины: столкновение стилей общения

Главная дилемма: Мы и Они

С годами я начала больше ценить тот факт, что общение — дело сложное. Я больше узнала о том, что смысл может передаваться без слов и скрываться в тонкостях человеческого разума. Но главное, я осознала, что наш разум способен учиться и изменяться.

Приведу пример того, как простая фраза, брошенная мимоходом, может оказаться очень важной. Он показывает, что многое зависит не только от того, что и как вы говорите, но и от того, как вы слышите. В исследованиях для докторской диссертации я измеряла остроту слуха. Чтобы получить точные результаты, я должна была настроить аудиометр и соединить цепочку оборудования калибровочных устройств, включая осциллограф. В нашей подвальной лаборатории имелся только один осциллограф — в калибровочной установке одного из аспирантов, и он не разрешил мне им воспользоваться. Чтобы закончить подготовку к исследованию, мне нужно было ждать, пока инструмент освободится.

Кто-то сказал мне, что на чердаке лежит старый армейский осциллограф, но он сломан. Я достала его, протерла, немного покрутила… и он заработал! Я была так горда собой! Проходивший мимо профессор Р. увидел мой инструмент. «Вот это да! Я думал: он сломан. Кто его починил?»

«Кэрол», — ответил один из студентов.

«Если девушка смогла его починить, — ответил профессор, — значит, он не был сломан».

Первой моей реакцией была досада. Я надеялась, что мои изобретательность и мастерство впечатлят его, но этого не произошло. Я чувствовала себя опустошенной и униженной перед моими сокурсниками. Я знала, что он прав и что я не чинила инструмент, а лишь включила и выключила его. Но все же…

Прошло двадцать лет. После окончания докторантуры я ближе познакомилась с политическими проблемами студенческого городка на своей первой работе в университете. На повестке дня стоял феминизм, и я оказалась среди возмущенных и борющихся за свои права академических феминисток, которые яростно добивались справедливости. Я попыталась откопать в памяти обидный случай проявления сексизма. И вспомнила профессора Р.!