Читать «Чёрные лебеди» онлайн - страница 122

— Не скажи́те. Место имеет большое значение. И если оно освящено… — он указал на величественные тёмные своды, — как может место, где пролилась королевская кровь быть святым? Под этим Змеиным Богом ни один из правителей не умер собственной смертью. Место…

— Это мой дом! — перебила королева.

— Так я и думал, — кивнул старик, опуская глаза. Сложив руки в молитвенном жесте, продолжил: — Полагаю, завтра ваша голодная армия-победительница не двинется на Север. Она вернется в Оман, а вы в священную Отаку для торжественного принятия императорского жезла объеденительницы Сухоморья.

Гера стремительно развернулась.

— Не стоит, ваше величество, — поднял руку Иеорим, — гнев плохой советчик. В сложившейся ситуации предлагаю единственно верный шаг. Часть армии останется здесь нести слово божие. Оставшегося продовольствия им хватит до начала осени, до нового урожая. Надеюсь волею Господней, когда-нибудь мы донесём слово веры и до подножия Гелей, и даже на восток, до Красного Города, к диким племенам. Но это будет позднее. Сейчас Единому нужен не лес для кораблей, и не железо для мечей, а молитвенные дома во всех провинциях этой многострадальной страны, от больших городов до самых малых её селений.

Иеорим выпрямился, поднял голову и уже не казался сгорбленным стариком. Его руки более не дрожали, а голос, как и тогда, после военного совета, стал твёрдым и жёстким.

— Так же считаю, да услышит меня Единый, что императорское посвящение вам лучше принять в истинно святом месте. И не вижу более подходящего, чем пещеры пустыни Джабах, откуда и пошла наша вера, единоверная в Единого. Хотя, учитывая то, что это ваш дом, — он снова глянул в пылающие на солнце глаза Змея, зловеще нависшего над троном, словно защищая его, — есть способ провести ритуал здесь, в этих неосвящённых, лишённых благодати стенах. Вы спросили: «Разве место имеет какое-либо значение?» Думаю, вы правы, не место определяет святость его, а наличие святынь. Божьей милостью, в сиим доме, таковые есть.

Ссохшимся морщинистым перстом старик указал на свои ступни:

— Эти сандалии покрыты пылью священных Джабахских пещер. Они ступали по святым местам и единственное, что свято в этом кровавом месте — они. Завтра при посвящении вы, моя королева, прилюдно, перед своей армией, изголодавшейся, но не потерявшей веру в Создателя, перед выжившими, перед памятью умерших, и перед самим Единым… Вы, ваше величество, преклоните колени перед истинной верой, и трижды поцелуете эти сандалии, чтобы навеки стать императрицей от Бога.

— Домэник! Оберин! Сюда! — Рука королевы потянулась к эфесу.

В зал во главе с генералом Оберином вбежали офицеры.

— Ваше величество…

— Взять его! — крикнула взбешённая королева.

Оберин не шелохнулся. Побледневшие офицеры за его спиной тоже застыли в каменных позах.

— Моя королева, мы не можем лишиться поддержки Господа. Без неё мы покойники.

— Покойниками станете вы, если ослушаетесь!

Монах без страха смотрел в горящие гневом тёмно-синие как весеннее грозовое небо глаза. Спокойный и твердый, источающий абсолютную уверенность тон его голоса нисколько не изменился: