Читать «К западу от заката» онлайн - страница 183

В пятницу снова вышли в свет – в «Пантаджес» давали показ для прессы «Того, что называют любовью» с Мелвином и Розалинд в роли молодоженов. Замысел был одновременно и чудным, и смелым, и совершенно неестественным. Молодая жена предлагает мужу отложить первую брачную ночь на три месяца, желая проверить совместимость характеров в семейной жизни. Скотт съел три шоколадки и теперь смотрел на зрителей так, как смотрел бы Стар, недовольный количеством зрителей в зале. Нужно же было учесть, что все еще сидят по домам после Рождества. Каждый раз, когда экран вспыхивал светом, из темноты проступали подвесные люстры и позолоченные барельефы на потолке. Может, мысли эти навевал праздник, но по размерам и роскоши кинотеатры напоминали храмы. Ежедневно миллионы верующих приходили услышать новую притчу. И если актеры были их святыми, то кем были продюсеры?

Мелвин Дуглас прошел через все искушения и уже почти получил вожделенную награду, как в самом конце подхватил страшную сыпь. Так что со счастливым концом и ему, и зрителям предлагалось подождать как-нибудь до следующего раза. Стар бы такое никогда не пропустил. Медленно и безучастно, будто только проснувшись, люди вставали и тянулись к гардеробу. Скотт поднялся и тоже стал пробираться через ряд, встав в главном проходе за Шейлой. Внезапно свет в зале мигнул, и заряд тока прошел через руку Скотта в шею, где перешел в жжение.

Он пошатнулся и схватился за подлокотник, чтобы устоять. Получилось вдохнуть. Шейла продолжала идти вперед.

– Шейла. Стой.

Она удивленно повернулась, не понимая, почему Скотт остановился. Короткий момент осознания, и она бросилась к нему. Схватила под локоть, поддерживая, пока мимо проплывала толпа.

– Порядок, мне уже лучше.

– Может, присядешь?

– Подумают, что пьян.

– Да ничего они не подумают.

– Я могу идти.

– Уверен?

Мог, опираясь на нее. Шейла поддерживала его, будто хромого. В фойе стоял фонтанчик с водой, можно было запить таблетки. Она наблюдала за ним, как мать, губы подрагивали от беспокойства.

Ночной воздух бульвара Голливуд привел Скотта в чувство. Отпустило. Он даже мог сесть за руль – «если машину не угнали», – пошутил он. Не нужно тревожить врача, все равно придет завтра. Да и что он сделает? Предпишет отдых?

– Как приедем домой, марш в постель! – велела Шейла.

– Есть, мэм!

Скотт принял лишнюю ложку снотворного и проспал до полудня. Он бы не отказался от чашки кофе или бутылочки колы. День выдался чудесный, солнечные лучи падали на ковер, воспроизводя сложный узор веток за окном. В Лондоне была ночь, на голову Эдварда Мэроу падали бомбы, завывали сирены. Горели доки. Весь Голливуд и половина Беверли-Хиллз, так сказала Шейла. Они дослушали репортаж до конца, не в силах выключить.

Около часа заглянула на минутку Фрэнсис с письмом для Скотта, и Шейла рассказала ей о случившемся.

– Comment allez-vous, monsieur?

– Bien. Ce n’est pas grave. Merci, Françoise. Au revoir.

– Au revoir, monsieur.

Шейла сделала сэндвичи с пряной ветчиной, помыла посуду и поставила последнюю часть симфонии № 3 Бетховена. Потом вытянулась на диванчике и стала читать Скотту подробную биографию композитора, пока тот сидел в большом кресле, склонившись над «Эламни Уикли». В два должен был прийти доктор, чтобы снять кардиограмму. В футбольной команде намечались изменения, и Скотт в волнении пробежал статью, ища глазами, кого же объявили лучшим игроком всех времен. Еще в Ньюмане он видел, как Хоби Бейкер забил мяч с рук в последние секунды игры с Йелем, такое не забывают. Непобедимая команда того года вошла в историю. Трое погибнут в окопах, Бейкер – в авиакатастрофе. Скотт думал о них как о мужчинах, но, конечно, все они были еще мальчишками.