Читать «Русский голем» онлайн - страница 45

Морфий «убил» врача Булгакова и родил — гениального писателя»…

Постойте, постойте! Нечто подобное было ведь и с Гете: «Будучи студентом юридического факультета, Гете серьезно заболел: болезнь казалась неизлечимой… «Я, — писал об этом Гете, — был потерпевшим кораблекрушение, и душа моя страдача сильнее, чем тело». Родители препоручают юношу заботам д-ра Йоханна Фридриха Метца, о котором говорят, как о «человеке загадочном […] настоящем медике розенкрейцеровской традиции, для которого исцеление тела должно привести к исцелению души».

Д-р Метц спасает Гете и передает его заботам Сюзанны де Клеттенберг, в доме которой собирается кружок пиетистов и оккультистов. Здесь Гете читает Парацельса, Василия Валентина, Якоба Беме, Джордано Бруно и прочих. Его справочной книгой становится Aurea Catena, произведение алхимическое». [49].

Но — вернемся к Михаилу Афанасьевичу. Кто же потеснил Азазеля в душе этого «Мастера»? «Его первая жена вспоминала, что в середине 20-х годов он часто изображал на листках бумаги Мефистофеля и раскрашивал цветными карандашами. Такой портрет, заменив собой икону, всегда висел над рабочим столом писателя».

Опять Мефистофель. Ироничный, не очень даже страшный, умный и готовый понять талантливого человека! А главное, он ведь — со всем уважением к Богу. Даже заодно с Ним! Выполняет за Него грязную работу… Воланд, этот печальный остроумец, похож на того, гетевского. Только переоделся по моде. Не с петушиным же пером гулять ему по улицам сталинской Москвы?!

Недаром в его свите окажется подчиненный демон Азазелло — Азазель. Инфернальная иерархия была ведома Михаилу Афанасьевичу!

Да, Мефистофель (или Воланд) внушает симпатию. И даже — временами — восхищение. Это отнюдь не гоголевский Вий, который поневоле напоминает о страхе Божием. Вваливается — жуткий: поднимите мне веки! Воланд — лощеный иностранец. Маэстро! Может быть, он композитор? Шахматный гроссмейстер? Мессир… Удивительный мастер — одно из имен самого диавола.

Кто такой Га-Ноцри?

А ведь Булгаков верил в Бога. По-своему. «Бог и сатана, по-Булгакову, — две части одного целого, сатана — выразитель и оружие справедливости Божией… Он накажет подлецов, а романтическому мастеру воздаст вожделенным вечным покоем». Да, благо, оказывается, можно получить «частию от Сатаны, коего употребляет Бог для очищения душ». Кто это написал? Русские масоны, в XVIII веке. [54]. Нет, вступив в конце 20-х годов в тамплиеры (17), Булгаков не шутил, он на самом деле стал духовным наследником того же Ордена, что и Гете.

А откуда «благой» образ сатаны взялся у масонов, откуда он — у Булгакова? Ведь в христианстве все не так: диавол — это личностная сила, обладающая свободной, направленной ко злу волей. Так откуда? Ответ находим в статье с характерным названием «Иудейская трактовка «Мастера и Маргариты»». Ее автор Арье Барац различие христианского и иудейского отношения к диаволу формулирует так: «Если перефразировать на еврейский манер известное высказывание Достоевского: «Бог и дьявол воюют, а поле их битвы — сердце человека», то можно было бы сказать так: «Бог и человек судятся, а ангелы — судебные исполнители»…