Читать «Русский голем» онлайн - страница 44
Юрий Юрьевич Воробьевский
«В зеленый вечер над окном на рукаве своем повешусь»… Провозвестник самоубийства вновь на пороге:
Так загадка его повешения получает еще одну версию: а не повторил ли замечательный поэт судьбу доктора Фауста? «Народу присуще то воззрение, — пишет классик отечественной этнографии, — что человек не сам лишает себя жизни, а доводит его до самоубийства, иногда даже непосредственно убивает, топит черт, леший. Меланхолическое настроение перед самоубийством, душевное расстройство считаются дьявольским наваждением; раздвоение сознания, разговоры и препирательства с невидимым кем-то… народ понимает как борьбу с нечистой силой; когда же больной самовольно прекращает свое существование, народ выражается пословицей: черту баран!» [70].
Нет, Фауст никуда не ушел со своим лукавым визави. В Россию, в ее XX век, Мефистофель явился вновь. Влетел на юбилейной волне — в 1899 году весь культурный мир отмечал 150-летие со дня рождения Гете. Зыбкий демон утвердился в мраморе Антокольского. Громовым хохотом Шаляпина полетел под сводами Большого театра: «Люди гибнут за металл, Сатана там правит бал…» Но главное сделал для него Михаил Булгаков. Ради этих стараний диавол и отозвал от писателя демона самоубийства.
Посвящение в литературу
Дело было в 1905-м. Однажды ночью проснулся мальчик. Разбудил сестру: «Знаешь, где я был сейчас? На балу у сатаны!» Звали мальчика Миша Булгаков. Пройдет время, и другой революционный год, 1917-й, принесет ему новое видение. Случится это в селе Никольском Смоленской губернии. В морфинистском «прозрении» земский врач Булгаков увидит огненного змея, сжимающего в смертоносных кольцах женщину. Это видение поразит. Потребует излиться на бумагу. И он возьмется за ручку…
Огненный змей… Вкомнате, где Булгаков жил до 1915 года, на стене была сделана надпись: «Ignis Sanat («огонь излечивает»)— прямая ассоциация с масонской аббревиатурой INRI. Она означает «огнем природа обновляется» и одновременно пародирует надпись на Голгофском кресте, где латинские слова Itsus Nasjrentis Rex Iudaeorum складываются все в то же INRI.
Однако дозы уводящего от ужасов революции морфия становились все больше. Булгаков осунулся, постарел. Казалось, смерть стояла на пороге. Но случилось… нечто. Постепенно страсть к наркотику ослабевала. Демона Азазеля, который обучил допотопное человечество «силе корней и трав», будто вытеснило что-то другое. Более сильное. Он писал! Оставлен был не только морфий, заброшена была врачебная практика. Он писал! «Огнем природа обновилась»?
«Происшедшее с доктором Булгаковым было именно посвящением в литературу, совершившимся по всем правилам древних мистерий. Здесь присутствовали все три их составляющие: опыт соприкосновения с иным миром для получения мистического озарения, опыт смерти, умирания и, наконец, возрождение в ином качестве.
