Читать «Русский голем» онлайн - страница 162

Хотя спутники Савла и не видели Света, ибо узреть его может только избранный, Голос с неба они слышали. И, конечно, сообщили в Синедрион. И тут «Гамалиил» пришел в ярость! Разбушевался вопреки своим словам (о различении — от человеков или от Бога)… Дух богоборства овладел им самим, тот лукавый дух, который и повлиял на формирование Талмуда. Специалисты отмечают: «Многие коренные еврейские учения, следы которых сохранились доселе и разбросаны по всему пространству «талмудического моря», были отвергнуты и признаны еретическими только в силу того, что они приняты и усвоены христианством… Таково было отношение раввинов к учениям, даже глубоко коренящимся в системе еврейского Богословия». [16]. Узнаете тот самый дух противоречия, что владел и Ницше?!

Но как быть с Голосом свыше? Законники придумали: «…объявляя о завершении эры пророков со смертью Аггея, Захарии и Малахии в начале эпохи Второго храма, он (изобретенный книжниками устный закон. — Ю.В.) ограждает себя от возможности неожиданного появления новых откровений, которыми могли бы воспользоваться «лжепророки» для исправления или отмены Закона, освященного волей Всевышнего. Впредь ни одно сверхъестественное явление, ни один «голос свыше» (бат кол) не в состоянии, по мнению раввинистов, нарушить равновесие в галахической (талмудическое право. — Ю.В.) области». [2]. Каково? Все новые, неудобные для себя откровения объявили недействительными. Просто и надежно — как железный засов на двери старой синагоги.

Однако прошло время, и неоиудаизму пришлось изворачиваться и из этого положения. Познав изгнание как наказание, евреи вновь захотели особого единения с Богом, каким оно было у ветхозаветных пророков. Тогда-то на смену сухому талмудизму пришел воодушевленный экстатикой и вином хасидизм. Особой мечтой каббалиста стало повторение видения небесной Колесницы из пророчества Иезекииля. Только к какому «богу» они, отвергшие Христа, могли прилепиться? И картины, возникавшие при медитациях, — все больше «огненные», — и сам колдовской способ их достижения говорят сами за себя, «…все сотоварищи стояли на ногах, ибо мы и они видели, что разделяют нас потоки огня и света. И рабби Нехуния бен Хакана сел и выстроил перед нами всеми слова Меркабы (Колесницы. — Ю.В.), ее нисхождения и восхождения, как должен делать тот, кто спускается и кто поднимается. Тот, кто пожелает спуститься, пусть воззовет к Суру, «князю лика», связав его клятвой сто двадцать раз, используя имя Тотросиай».

Вернемся, однако, к «Гамалиилу.» Он, конечно, узнал и то, что конкретно проповедует его бывший ученик. А слова получившего фарисейскую тренировку начетничества и при этом просветленного свыше Павла ужасали наследников Гиллеля. Особенную опасность для книжников представляла приверженность Апостола ветхозаветному слову. Она была просто разоблачительна для тех, кто все более вольно толковал Писание исключительно ради утверждения своей власти. Ведь Богу эти безумцы приписали даже наслаждение от кровавых жертв.

«Иудейские мудрецы стремились создать себе Библейскую опору в интересах внешнего подкрепления своих мнений. Ими руководило не желание добыть сокрытое сокровище, независимое от их напряженной изощренности. Все их усилия сосредотачивались на искусном аргументировании наличного с пренебрежением реальным Библейским содержанием, которое принималось и усвоилось по мере надобности и пригодности для посторонних целей. При этом категорически допускалось, что традиционное наследие идет помимо Библии своим путем устного преемства и в ней не заключается по всему объему. Поэтому раввинистический экзегезис вносил в Библейский текст не данные в нем и подчас чуждые ему элементы. Это механическое навязывание представляет живой контраст экзегетическому методу св. Павла, который всячески старается не изменять самых тонких отзвуков ветхозаветного слова. Оно есть сплошное предглаголание о Христе…