Читать «Круги ужаса» онлайн - страница 191

— Браво! Да, да! — подхватывает толпа.

Танцовщица занимает исходную позицию. Море издает жалобный стон.

Вновь вспыхивает зеленая лампа.

— Прочь, мерзавцы!

В зал врывается экипаж «Причуды»: капитан Арчибальд Мидлей, Кентакки Джонс, Бредфорд Пилл и стюард.

— Подумаешь, — ворчит громила, — и пошутить нельзя!

Удар дубинки расплющивает ему нос. Он возвращается за свой столик, вытирает кровь с лица и всхлипывает.

Посетители разражаются громогласным хохотом.

— Я, — усмехнулся Крол, — хорошо знаю этот трюк. В качестве жертвы всегда выбирают человека очень маленького роста.

Одевают в длинную белую рубашку и закутывают от макушки до пят, на голове крепят небольшое блюдо красного цвета, а на него приклеивают восковую голову.

Думаю, в голове есть какая-то механика, и она вращает глазами, как шестишиллинговая кукла.

Когда девица наносит удар саблей, приклеенная мастикой голова слетает на пол, а недомерок в ночной рубашке катится по полу. За каждое представление он получает полкроны и бесплатную порцию виски.

Вот и весь секрет трюка.

Быть может, ваше сеньорство угостит меня виски, ведь я раскрыл профессиональную тайну?

Оказавшись на полу, человек давит на резиновую грушу, спрятанную под рубахой, и через три или четыре дырки в подносе изливается черный кофе.

«Кофе?» — спросите вы. — Почему бы и нет? В зеленом свете кровь выглядит черной, как сок жевательного табака. А кофе меньше пачкает рубаху, чем вода с красной краской.

Соображения экономии.

Иногда танцовщица наносит удар ниже блюда, и тогда актер вопит и истекает кровью по-настоящему. Это повышает привлекательность танца, но актер все равно получает только пол кроны.

Справедливо ли это? Нет! Может, поговорим о социальных требованиях?

Авеню, пересекающая Бродвей.

На огромной низкой кровати, застеленной белыми простынями, как моржонок на полярном бархате льдины, бьется Ньюмен Болкан Салл.

— Не хочу! — вопит он. — Не хочу, чтобы моя голова попала на блюдо.

В спальню входит холеный и презрительный лакей-француз:

— Сэр, успокойтесь, время ленча прошло.

— На блюде, — стонет несчастный.

— Сэр, вам известно, с каким уважением я отношусь к вам, а потому тоже отказываюсь от еды.

— Правда? — недоверчиво спрашивает Ньюмен Болкан Салл.

— Даже соус берси не попробую, клянусь вам, сэр.

Ньюмен Болкан Салл успокаивается и засыпает: ведь француз сожрет и подошву сапога под соусом берси.

Вознесение Септимуса Камина

Танцовщица закричала, словно раненое животное, и разорвала на себе платье из розового шелка.

— О, Господи! Не могу больше!

Бармен схватил стакан виски и выплеснул его содержимое в лицо девушке.

Спиртное обожгло широко раскрытые глаза, и несчастная взвыла от боли.

— Ах, как нехорошо, — с укоризной сказал Септимус Камин.

Могучей рукой сгреб бармена за грудь, выволок из-за стойки, встряхнул и швырнул в кучку недовольных пьяниц.

Послышались крики, ругань, стоны, зазвенело битое стекло.

— Соблюдайте тишину, — вымолвил приятный, почти печальный голос, — иначе я всех вас отделаю вот этим железным столиком.

Рядом с Септимусом Камином вырос Джим Холлуэй, гигант-матрос, известный всему Ромовому пути. Публика стихла — Джима всегда окружало боязливое почтение.