Читать «Круги ужаса» онлайн - страница 161

Беснэч рассмеялся, также нарушив правила приличия и гражданский долг.

Не знаю, что провозглашал судья, водя пальцем по строкам на пергаменте, но приговор, несомненно, содержал ужасные вещи, ибо девушка принялась испускать жалобные стоны и ломать от отчаяния руки.

Увидев, что Беснэч протянул руку к сумке из красной кожи, висящей у него на поясе, я поняла, что он собирается извлечь стальные инструменты, предназначенные для сдирания кожи с лица жертвы.

Он выхватил длинное шило, которым собирался проткнуть щеки осужденной, но в этот миг меня осенила замечательная мысль.

Я призвала дух травки и устремила пристальный взгляд на Хандрингэма, Беснэча и тяжелые светлые косы девушки.

Косы немедленно взметнулись вверх, словно плети хлеща воздух и издавая сухие щелчки — ха-ха, меня разбирал смех! — потом оплели шеи судьи и палача.

Осужденная потеряла сознание, но косы держали крепко и трясли парочку, будто судья и палач были соломенными куклами, пока не удавили их.

— Чудо! Чудо!

В дело вмешалась толпа и с криками, что вершит правосудие, прикончила солдат и священнослужителей, освободила девушку и на руках унесла прочь.

Не знаю, что с ней сталось: впрочем, это меня не интересует.

Стоял жаркий июньский день, когда на площади Тайберн собирались отрубить голову малышу Уинтерсету.

Скажу откровенно — я недолюбливала Уинтерсета. Ибо худшего висельника не было в квартале между Кингстоном и Тауэр-хилл. Прибегнув в тот день к колдовству, я не собиралась наказывать палача, которому предстояло отрубить столь отвратительную голову.

Но, будучи не в силах справиться с игривым настроением — я пила из серебряного кубка свежий камденский эль и наслаждалась вкуснейшим паштетом из жирных куропаток. Кроме того, под моими окнами расположился шут по прозвищу Чокнутая Ворона и до колик в селезенке рассмешил меня.

Столь хорошо начатый день требовал достойного завершения.

Уинтерсет смело взошел на эшафот, стал на колени и широкий меч палача обрушился на его шею.

— Клинг! — звякнуло дрожащее лезвие, и голова покатилась по настилу эшафота.

Но в тот же момент палач и два его помощника испуганно вскрикнули — Уинтерсет стоял по-прежнему на коленях… с головой на плечах!!!

К счастью, присутствующий на казни судья отличался редким здравым смыслом.

— Колдовство! — рявкнул он и приказал. — У него вновь отросла голова! Палач, исполняйте долг! Прикончите эту гидру!

Меч просвистел вновь, и с колоды скатилась вторая голова.

— Кол… — заикнулся судья.

Больше из его глотки не вырвалось ни звука, ибо он испугался, увидев на шее Уинтерсета крепко сидящую голову.

— Клинг! — голова отскочила в третий раз.

Палач с помощниками и судья кубарем скатились по лестнице, а Уинтерсет встал с колен и сказал:

— Хватит!

Но я недолюбливала Уинтерсета и не стала вызывать дух фунарии, когда три часа спустя его заживо сожгли на костре, обильно полив маслом и варом.

Увы! Даже самая лучшая жизнь надоедает.

Однажды я заставила одного висельника с затянутой на шее петлей два часа подряд трубить в рог.

Я раскидала полдюжины костров или заливала их водой, когда палач поджигал дрова.