Читать «ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА. Том 75» онлайн - страница 55
Михаил Зощенко
— Сдачи найдётся, Лёня? — спросил он, улыбаясь, с нескрываемым ехидством.
Сдачи? У меня на стакан семечек не было в кармане.
— Тогда… в следующий раз! — сказал агент страхового общества «Россия» и ушёл прятать «катеньку» в свои закрома.
Я стал плохо спать, похудел ещё больше. Но из самолюбия маме ни в чём не признавался и советов у неё не просил.
День экзаменов в женскую гимназию приближался с неумолимой неотвратимостью, и я понимал, что это будет день моей казни. Так и случилось. Люся провалилась по всем предметам.
С тяжёлым сердцем я постучал в дверь знакомого одноэтажного домика. И на этот раз дверь открыл Люсин папа. Он окинул меня уничтожающим взглядом:
— Пройдёмте в залу!
Когда мы сели, он сказал:
— Даже по закону божьему и то… фиаско! Отец протоиерей… партнёр по преферансу… сказал мне: «При всём желании ничего не мог сделать для вас. Что вы за учителя для неё нашли! Гнать надо в шею таких учителей!»
Я молчал.
— Будущей осенью открывается приготовительный класс, а сейчас… всё псу под хвост, извините за грубое выражение!
Я поднялся и, заикаясь, пролепетал, что хотел бы получить свои заработанные деньги.
Он стал малиновым и тоже поднялся — грозный, пузатый, непреклонный.
— Ну, знаете ли, Леонид Сергеевич… Как это у вас хватает нахальства! Допустим, я заказываю бочку бондарю для дождевой воды, а он, подлец, делает…
Я не стал слушать, что делает подлец бондарь, повернулся и ушёл.
По переулку навстречу мне вприпрыжку бежала Люся. Белые банты в её косичках плясали какой-то весёлый танчик. Она пела на собственный мотив:
Увидела меня и, показав мне язык, торжествующе проскандировала:
Больше я никогда в жизни не занимался педагогической деятельностью, но с тех пор стал глубоко уважать учительский труд как очень тяжёлый и лично для меня — непосильный.
ФАЗИЛЬ ИСКАНДЕР
Тринадцатый подвиг Геракла
Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчёт того, что Пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, вряд ли абсолютно точно.
Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.
И всё-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать ни слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, — сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.
