Читать «Друг Наполеона» онлайн - страница 17

— Накануне я с радости перехватил шампанского.

Алкоголь не служит к украшению королевского достоинства. Словом, наутро я оказался в состоянии, кратко называемом «ни бэ ни мэ»… К счастью, мой секретарь лорд Крокингхорс выдумал блестящую штуку: раздобыл бородатого парня, вскрывавшего устрицы в кабачке. Он был так дьявольски похож на меня, что я затруднялся сказать, кто же из нас двоих король. Ну, ты догадываешься, что было дальше. Его одели в мой мундир, заставили выучить тронную речь: «Мои славные подданные! (Пауза для оваций.) Я приветствую вас! (Пауза.) Я могу только сказать: спасибо, спасибо, спасибо!» — и предупредили, что повесят, если он скажет хоть одно лишнее слово. Вот. А на следующий день газеты захлёбывались, описывая коронацию: «Его величество провёл всю церемонию с исключительным достоинством и грацией».

Принц застонал. Король откашлялся и продолжал:

— Ты понимаешь, как я себя тогда чувствовал? Но потом… ничего: взял бородача на постоянное жалованье, дал ему комнату на своей половине и гору устриц для забавы! Когда мне надоедали церемонии, я ехал отдыхать в Париж, а бремя королевских обязанностей нёс мой устричный приятель. И, знаешь, в конце концов, он стал справляться с этим делом лучше меня…

— А где он теперь? — дрожащим голосом спросил принц.

— Он и теперь работает. Только на прошлой неделе я его посылал в Виззельборо на закладку нового собора. Да ведь и ты был там, Эрни. Скажи по совести, заметил ты что-нибудь?

Принц поник головой.

— Я заметил только, что от него сильно пахло устрицами… Отец, я подавлен вашим признанием. Я не могу поверить, что так поступают и остальные монархи. Что-то здесь, — он положил руку на то место пижамы, где полагается быть сердцу, — говорит мне, что остались ещё короли, которые высоко держат своё знамя. Я умоляю ваше забонийское величество подтвердить моё мнение и вернуть мне силу, веру в монаршее достоинство.

Император выплюнул окурок.

— Вот что, джентльмены, — сказал он, — ваша откровенность мне по душе. Признание за признание. Я, дети мои, вовсе не император, а актёр императорской труппы, похожий на своего патрона. Он сам слишком робок и ленив, чтобы выступать публично, а тем более разъезжать по чужим странам, а я уже наспециализировался…

Утром принц позвонил. Вошёл камердинер.

— Сегодня, — сказал принц, — я должен, по расписанию, проехаться по городу. Какой-то старинный обычай или что-то в этом роде. Возьмите манекен вон там, в углу, напяльте на него почётную форму вице-адмирала королевского подводного флота, посадите его в автомобиль № 4, белый, и катайте по городу пятнадцать минут.

Принц взял газету и углубился в отдел спорта.

Человек в клетке

Целый день Гораса Ниммса держали в стальной клетке. Двадцать один год он сидел на высоком табурете в своей клетке, и разные люди совали ему бумаги через окошечко, достаточно большое, чтобы протащить сквозь него морскую свинку.

Каждый вечер, в пять тридцать, Гораса выпускали и разрешали ему идти отдыхать в его квартирку в Флэтбуше. На следующее утро, в восемь тридцать, он снова возвращался в свою клетку, вешал свою панаму, ценой, приблизительно, в два доллара восемьдесят девять центов, на крючок и сменял синий саржевый пиджак на лоснящийся пиджак из альпака. Затем он оттачивал два карандаша, пока графит не становился тонким, как иголка, пробовал перо, несколько раз расчёркиваясь «Г. Ниммс, эсквайр» мелким красивым почерком, поворачивал ручку арифмометра, проверяя ход, и приступал к своей ежедневной работе.